– Что ты хочешь, Измаил?

– Хочу, чтобы зелёное знамя пророка развевалось на всей землёй.

– Ты невыносимый наглец, Измаил, – рассмеялся Дагоберт. – За это я тебя и люблю. Но твою мечту осуществить не могу.

– А не можешь, так зачем спрашиваешь? Будем проще, говори, что ты требуешь от меня?

– Клятвы верности. Ты должен поклясться в верности не мне лично, а христианской империи. Клятву принесёшь на Коране, в тех выражениях, которые одинаково приемлемы и для христиан, и для мусульман.

– А что будет, если я не принесу клятву?

– Продолжится война, которую нам помешали закончить драконы. И закончится эта война тотальным уничтожением мусульман.

– Вот это уже деловой разговор.

– Измаил, ты прекрасно понимаешь, что я мог бы безо всяких разговоров уничтожить всех мусульман на своих землях. Но я не считаю это правильным. Я предлагаю найти взаимоприемлемый вариант отношений.

– Что я буду должен тебе согласно клятве?

– Ну, во-первых, не бунтовать против своего императора, а, во-вторых, поддерживать императора в борьбе с общими врагами – безбожниками и язычниками.

– А в борьбе с мусульманами?

– Хороший вопрос. Скажи, Измаил, если бы сейчас повторилось вторжение мусульман из внешнего мира, ты опять примкнул бы к ним и начал бы вместе с ними резать христиан?

– Нет, не смог бы… – немного подумав, сказал эмир. – Наверное, я стал плохим мусульманином, но я слишком привык видеть в христианах братьев по оружию.

– Но и воевать вместе с христианами против мусульман тоже не стал бы?

– Сам понимаешь.

– Тогда поклянись соблюдать нейтралитет в случае внешней исламской агрессии.

– Хорошо, – мрачно кивнул Измаил.

– Теперь дальше. Предлагаю создать в рамках империи что-то вроде автономии: Объединённые Прибрежные Эмираты. Ты возглавишь Эмираты. Будешь на своих землях почти полноправным государем, но вассалом христианского императора. Ты сейчас обязательно начнёшь выделываться, поэтому скажу сразу: никому, кроме мусульман, я автономии не предложу. И вам я вовсе не вынужден её предлагать, и если делаю это, так не потому, что ты такой красивый, а потому что вижу в мусульманах естественных союзников христиан в борьбе с безбожием и многобожием. Принимаешь?

– Куда бы я делся. Принимаю. Но ты ведь разрешишь свободное исповедание ислама по всей империи?