Видя такое дело, решив, что на них напали стражники подняли тревогу и к стенам замка сбежался все, кто мог. Рыцари, ведуньи, вольверины, даже мамаша Гвен выскочила из своей кухни, нарочно загородив собой проход, чтобы не подпустить Мидэю к возможной опасности. Поэтому Милка и Мидэя лишь головы смогли по бокам просунуть. Но увидев валяющееся на земле обезглавленное тело Кресса, мамаша Гвен лишь презрительно плюнула.
— Всегда знала, что гнилой он. Так ему и надобно. А вы в дом ступайте, там поспокойней будет, шастают тут разные, нам дитя сберечь надо, — и ухватившись одной рукой за тёмную косу, а другой за светлую, не желая слышать препирательств, она потащила обеих внутрь.
— У меня перстень охранный огнём горел, — пробормотал Данат. — Его слова вдруг подняли во мне такую ярость.
— Тьма забирается в души, — произнесла Талай. — Приспешникам морока не обязательно являться во плоти, достаточно закрасться в душу тех, кто рядом с тобой, кто слаб и готов впустить в себя тьму. Они щупают наши слабости, выискивая страхи. Морок близко.
— Вы чуете тьму в живых созданиях? — Данат вскинул свой обеспокоенный взгляд на вожака вольверинов.
— Не всегда, — вздохнул тот. — Тьма коварна. Порой она забирается и в волчьи сердца.
— Когда прибудет твоя стая?
— Уже на подступах. Со следующим рассветом.
— Не думал, что буду так этому рад, но после случившегося мне будет спокойней. Нужно чтобы Мидэя изготовила больше перстней! Куда она её утащила?! С такой поварихой и войско не надобно! — и князь ринулся спасать свою невесту из рук заботливой Гвен.
Глава 16
В итоге, котелок в котором ведуньи вместе с Мидэей изготавливали перстни для княжеского войска и вольверинов, по настоятельному требованию Даната, не снимался с костра целую неделю.
Беженки, наделённые даром, продолжали прибывать, но из-за новых драконовских законов наместника Ходрока, ужесточившего контроль передвижения простолюдинов, добраться в Фарас становилось всё сложнее. Но одной ведунье Мидэя особенно обрадовалась. Девушки бросились друг к дружке, тепло обнявшись, словно родные.
— Урсула! Хвала Аввину тебе удалось спастись! Сколько же лет прошло, но я не переставала надеяться, — щебетала Мидэя, светясь от счастья. Они были похожи между собой, как сёстры, только черты лица у Мидэи были нежнее, а у Урсулы её светлые волосы свились в тугие локоны и на лице сияли серые глаза, но такие же тёплые.
— На какие только хитрости не приходилось идти, даже прятаться в бочке с рыбой, — Урсула вдруг смерила её лукавым взглядом. — Я кое-кого чувствую, маленькую принцессу. Отец тот синеглазый коршун? — слегка кивнула она в сторону, наблюдавшего за ними князя.
— Он, — улыбнулась Мидэя. — Князь Данат созвал со всего княжества каменщиков и плотников, чтобы возвести убежище для нашего ордена. — Пойдём, я представлю тебя, а потом Талай тебе здесь всё покажет.
Некоторые из рыцарей тут же заприметив хорошенькую девушку, уже бросали на неё заинтересованные взгляды.
— Прошу любить и жаловать мою названную сестру Урсулу, — проговорила Мидэя. — Мы росли вместе в монастыре, и были не разлей вода на протяжении пяти лет, пока Урсулу не удочерила одна семья. Монахини ордена выделяли некоторых детей отмеченных сильным даром, Урсула одна из них. Так что следите за словами, руками и похотливыми взглядами, спуску не будет!
— Да с тех пор как здесь поселилось столько одарённых женщин, мои парни вслух материться опасаются, — хмыкнул Данат. — Дюк вот озаботился вопросом, может ли кто из них превратить его в козла или свинью. Страшится, что в таком случае его могут сожрать вольверины не признав в козлиной шкуре. …Погода портится, — почувствовав первые, упавшие ему на лицо капли, обняв Мидэю, Данат увлёк её в дом. — Ты вся в заботах, душа моя, я даже стал скучать, хоть ты и мелькаешь то здесь, то там. Хочу украсть тебя ненадолго.
— Думаешь, если красавчик, я тут же соглашусь? — пошутила она.
— А я и не спрашиваю! — смеясь, подхватил он её на руки.