Никто не успел среагировать и что-то сказать.

В место, откуда тянулась связь к моему фамильяру Гарри, настоящим жалом впилась нить, исходившая от Эмили!

— Что за?.. — прошептала поражённо, чувствуя, как в животе разливается тепло.

Вена после этого стала толще и запульсировала быстрее, в такт вновь забившегося сердца драконицы.

Эмили подняла голову и раскрыла зелёные глаза.

— Здравствуй… — произнесла она. — Ты мне не рада…

Это был не вопрос, а утверждение.

— Что ты! Вовсе нет! — попыталась её заверить, хотя сама не отошла от шока и посмотрела в полном недоумении и даже ужасе на инквизитора. — Что ты сделал?

— Да! Что ты сделал?! — воскликнула обиженно Тара. Вскочила на ноги и воинственно сложила ручки на груди. — Я же должна была стать хозяйкой дракона!

— Связь формируется не по желанию, — ответил невозмутимо Тёрнер. — Хотя, сказать по правде, я удивлён не меньше вашего.

— Кто бы знал, как я удивлён… — проговорил озадаченно Гарри.

— Ну-у-у-у… а я не скажу, что так уж сильно расстроен, — выдал своё мнение Перри. — Оливия не такая уж и плохая кандидатура.

Он подошёл к Эмили и прошептал ей, но так, чтобы мы все услышали:

— Ты обязательно воспитаешь из этой ведьмы порядочную женщину. И я всегда буду рад прийти к тебе на помощь в этом вопросе. Да и не только в этом. В чём угодно.

Тёрнер устало потёр виски и сказал:

— На этом всё. Эмили — твоя хозяйка замечательный человек, вам обеим повезло.

— На этом всё, — передразнила инквизитора. — А как же твои слова, что один маг — один фамильяр.

— В любой ситуации бывают исключения, — ответил он.

— В отношении моей Ливи — исключения — это её второе имя, — засмеялся Гарри.

Тара в тот день надула губы на всех нас, и не разговаривала, кроме как свои друзей и Леона. Но дети — это не взрослые. Дети быстро забывают любые обиды и отходят. Тара оказалась не исключением. Очень скоро она и забыть забыла про драконицу, особенно когда выяснилась её тяга к некромагии.