Наши комнаты располагались на пятом этаже Королевского дворца, и не удивляйтесь! Главный повар во всех странах приравнивался к аристократии и имел право присутствовать на любом банкетах и прочих аристократических заварушках в качестве почётного гостя. Такая уж это была должность! Не хуже, а, может быть, даже ответственнее какого-нибудь министра. По крайней мере, на мои хрупкие плечи сейчас должна была лечь вся ответственность за вкус и качество блюд, предназначенных для короля и его свиты. Правда, вес этой ответственности я некоторое время буду делить с другими плечами, более мощными и сильными, и всё же я была уверенна в своей победе!
Кто это сказал, что лучшие повара – мужчины? Ха! Я всем докажу, что это не так.
- Здесь одни апартаменты, но две спальни, - прервав мои мысли, начала объяснять горничная. – Но так как до вас во дворце был всегда только один главный повар, они и принадлежали исключительно ему, то есть он занимал их обе…
- Вы что, предлагаете нам жить вместе?! – воскликнула я, возмущаясь.
- Не я – король! – так же возмущённо парировала горничная. – И не вместе, спальни-то у вас будут разные, только…
- Что – только?! – неожиданно поддержал меня в своём возмущении мэтр Конрад.
- Будуар общий, - выдохнула служанка. – Приказ Его Величества! Если что-то не устраивает, обращайтесь к нему!
Мы переглянулись с атартцем – ох, недобро. Похоже, битва у нас будет не только на кухне. Но в то же время мы понимали, что бежать сейчас жаловаться к королю – это получить минимум один минус в карму, то есть, в пункт по приёму на работу. А поэтому терпение сейчас должно было стать нашей основной добродетелью.
И сжав зубы покрепче, мы прошли в предлагаемые нам апартаменты. На этот раз, по очереди. Мэтр Конрад даже проявил учтивость, пропустив даму вперёд. Ну или просто не хотел повторения недавней истории.
Комнаты и впрямь были идентичны, ничем особенным обстановка не отличалась, но я сейчас думала даже не о постели, а о том, как бы поскорее принять ванну – пена от огнетушителя кусала и щипала нежную, не привыкшую к такому обращению кожу.
Но я видела, чувствовала, что мой оппонент думает о том же самом.
Переглянувшись в очередной раз, мы почти одновременно швырнули свои чемоданы в комнаты и бросились в единственную дверь, что располагалась в центре – ошибиться было нельзя, столь желанная чаша с парящей водой уже ждала того, кто окажется быстрее. Служанка с интересом и азартом наблюдала за нами, болея, несомненно, за мэтра Конрада, но он, не имея преимущества в скорости из-за большего веса, неловко поскользнулся на всё той же злополучной пене, что стекала с его одежды. И растянулся на полу, тем самым предоставив мне возможность с лёгкостью первой вскочить в дверь ванной комнаты, закрыв её за собой. Я слушала, раздеваясь и погружаясь в душистую воду, сдобренную настоями трав, как горничная пытается помочь бедолаге подняться и утешает его. И вполне справедливо полагала, что та постарается затащить его в постель всевозможными способами, хотя до этого мне не было абсолютно никакого дела! Я вытянула ножку из воды, наблюдая, как по ней вниз скользит белая пена, и мысленно порадовалась своей победе над этим атартским выскочкой! И пусть она произошла не на кухне, это было абсолютно неважно! Я победила! – должно было стать девизом ближайших дней и недель. И тогда победа точно будет за мной! Настоящая победа!
Глава 5
Ох, знали бы вы какое это блаженство! Лежать в горячей воде, наслаждаясь чистотой и благоуханием собственного тела, смыв с волос и кожи остатки пены огнетушителя, дорожной пыли, да и просто усталость длинного, но плодотворного дня! Я млела, погружённая в лепестки роз и собственные мысли, стараясь не думать, что там, за дверью, всё ещё в грязи и вони прибывает мой соперник.
Однако мысль эта не давала мне покоя и расслабиться я окончательно не могла. Совесть, на которую я то и дело шикала, потихоньку возымела надо мной власть, и мне пришлось покинуть это чудесное место дабы уступить его мэтру Конраду.
Завернувшись в мягкое пушистое полотенце, а второе водрузив на рыжие мокрые волосы, я босыми ногами прошла к двери и осторожно выглянула за неё. Странно, но никто меня там не поджидал. Я думала, этот тип будет скандалить и ругаться, пока не услышала характерные звуки сопения из занятой им комнаты. Я, значит, переживаю за него, а он спит спокойненько и ухом не ведёт! Чёрт дёрнул меня подойти ближе и осмотреться. Точнее, осмотреть этого мужчину, что казался сейчас ангелом, спустившемся с небес, столь прекрасен и невинен был его вид! Ох, если бы не его происхождение… Нет, я честно пыталась рассмотреть комнату, чтобы понять, правильный ли выбор я сделала. Тяжёлые атласные шторы на окнах, позолоченные гардины, стены, выкрашенные в лиловый успокаивающий цвет и украшенные гобеленами с картинами битв и любовных похождений. Мебель, что наверняка была не лучшей в королевстве, и всё же достаточно достойной, чтобы принадлежать главному повару. Но глаза как-то сами собой тянулись к распахнутой на груди рубахе мэтра Конрада и считал кубики пресса – ещё одно приятное открытие, от которого хотелось закусывать губу и просто наслаждаться зрелищем за невозможностью потрогать. Боги, о чём я только думала?! Но взгляд то и дело возвращался к этому прекрасному телу, надолго задерживаясь на ключевых, кхм, моментах. Потоптавшись не удел, я всё же поняла, что пришло время ретироваться. И в тот же самый момент мэтр Конрад застонал. Его тело затрясло как при судорогах, однако он пребывал ещё в объятиях сна или, может быть, был без сознания?! Я была поваром, а не медиком, и потому слабо разбиралась в том, что происходило сейчас на моих глазах. Но в голове крутилась гаденькая мысль: а не убила ли я его, ринувшись в ванную на перегонки и одержав победу в этом поединке? Ведь он тогда упал, должно быть, неудачно и теперь медленно умирал, покинутый всеми и даже служанкой, что до этого строила ему глазки. Стон повторился, и я, самоотверженно решив помочь, пусть и атартцу – врагу из врагов, ринулась вперёд, забралась на кровать, пытаясь хотя бы привести мэтра Конрада в чувства, перекинула ногу через его тело, готовясь сделать искусственное дыхание… - Нет! Закричал он, не открывая глаз. – Нет! О, боги правые! - Что? Что случилось, мэтр Конрад? Где болит? Что болит? – я обхватила его щёки руками, пытаясь понять, бледнеет он или нет, дышит или уже перестаёт. - Устричный соус нельзя добавлять в солянку! – заорал он во всё горло, резко поднимаясь и открывая глаза. И, должно быть, несказанно удивляясь! Чтоб вы понимали, в каком положении я оказалась. Сама полуголая, сидя верхом на полуобнажённом мужчине, держа его щёки в своих ладонях и глядела в ясные, но в эту секунду почти безумные глаза. И – вишенка на фирменном торте Исхины: полотенце, что держалось исключительно за счёт моих пышных сдобных булочек, с этих же булочек от неожиданности свалилось!
Мама дорогая! Мы уставились с мэтром Конрадом друг на друга так, будто каждый из нас совершил сейчас в отношении другого тяжкое преступление, и я не знаю, кто из нас больше был напуган! Но медленно, очень медленно, его взгляд соскользнул на мои обширные прелести, а глаза расширились до таких размеров, что угрожали буквально выпасть из глазниц! Не многим мужчинам удавалось узреть
Опомнившись и вспомнив про девичий стыд, я взвизгнула, подобрав добро руками, но оно не желало прятаться за тонкими девичьими локтями, а мэтр Конрад не желал отворачиваться, завороженно следя за каждым моим движением. Полотенце, где моё полотенце…
Прикрывшись кое как, теперь я осознала и другую проблему: неприкрытым остался тыл. И пусть он не был таким же обширным, но показывать во всей красе мужчине мне его не хотелось. Пришлось схватить покрывало с постели атартца и, завернувшись в него, я, наконец, слезла с несчастного конкурента и пулей бросилась восвояси, на ходу, едва не сбив с ног как оказалось всё это время стоявшую здесь ту самую горничную!
Стыд-то какой!