Валентин сделал большие глаза.

— Ну и ночка выдалась, мистер Максвелл! Сначала эти люди…

— Кто такие?

— Чего не знаю, того не знаю. В белых простынях с прорезями для глаз. Прискакали и давай барабанить в дверь. Онан отворил им, они оттолкнули его, ввалились в холл да как заорут: «Где этот чертов черномазый Драмжер? Где он? Мы пришли за ним!» Онан хотел было объяснить, что вас нет, но они ему всыпали, и он завопил что было мочи. Тут на лестнице появляется миссис Софи. Чужие на нее закричали, она оступилась, упала и лишилась чувств. Они обзывали ее разными нехорошими словами, но она их уже не слышала. Тогда они врезали Онану и мне и ускакали. Миссис Софи стало совсем плохо, и девушки — Памми, Дульси и Мадильда — увели ее наверх и раздели. Стали ждать вас… Ужас, а не вечерок, мистер Максвелл, сэр!

— Кто-нибудь из них дотронулся до миссис Софи? — спросил Крис.

Валентин отрицательно покачал головой.

— Не успели. Она только их увидела — и хлоп в обморок. Потом уж она не слышала, как они ее обзывали.

— Ты узнал кого-нибудь из них? — спросил Бингем.

— Как тут узнаешь, когда на лицах простыни?

Бингем состроил постную мину.

— Дождались! В Бенсоне вряд ли уже объявился Клан, но скоро объявится. Эти же прискакали, наверное, из Вестминстера — там у них логово, из которого так и прет всякая дрянь. — Он залпом выпил водку и потянулся за новой порцией.

Было решено, что Драмжер не станет покидать дом в одиночку. В Бенсон он будет ездить в сопровождении Криса и взвода солдат; Крис пообещал разместить в Фалконхерсте постоянный пост. Онану и Валентину строго наказали никого не впускать, пока не станет ясно, с чем пожаловали гости. Драмжеру посоветовали расставить работников вокруг амбаров, старого невольничьего поселка, по периметру полей, чтобы при появлении чужаков они вовремя подняли тревогу. Фалконхерсту предстояло превратиться в вооруженный лагерь.

Графин был пуст. Драмжер послал Валентина за новым и поднял палец, требуя внимания. На лестнице раздались неторопливые шаги. Все трое в напряжении уставились на дверь, в которой через мгновение появилась высокая фигура врача. Его синий халат был изрядно помят, рукава засучены. Он смотрел на Драмжера.

— У вас родился сын, мистер Максвелл. Чудесный мальчуган! Прислушайтесь. Слышите его голос?

Сверху раздавался младенческий плач — слабый, но требовательный.

— Какого он цвета, доктор? — первым делом спросил Драмжер, хватаясь за ручку кресла из опасения, что у него сейчас подкосятся ноги. — Неужели чернокожий?

Доктор Гейл покачал головой.

— Далеко не чернокожий. Скорее, цвета слоновой кости или кофе с молоком — вернее, молока с небольшой добавкой кофе. А волосики у него золотистые.

— Прямые или шерсть, как у негра?

— Скорее, прямые.