И чуть не захлебнулась им. Легкие не захотели расправляться, чтобы принять его.

– Не торопитесь, – посоветовал Бэзил. – Вдыхайте понемногу.

Он присел на корточки у кресла. Дурак, он пытался освободить ее от того, что она уже приняла, забрать то, чего она по-настоящему хотела – как раз когда, наконец, смогла обрести цель. Он делал вид, что она может покинуть кресло. Лгал.

– Хороший менеджер всегда носит с собой карманный нож, – сообщил Бэзил. – Никогда не знаешь, вдруг клиенту понадобится помочь открыть упаковку.

Сковывавшие грудь ленты лопнули. Голова Эми закружилась от внезапного прилива кислорода. Она попыталась заговорить, но выходила лишь бессвязная белиберда. Бэзил хлопотал вокруг – спереди, сзади, сбоку – полосовал ножом. Одна за другой пластиковые полосы на пальцах, кистях, предплечьях, локтях лопались, высвобождая плоть. И каждый раз за благословенным мгновением бесчувствия огнем взрывалась боль. Кровь снова текла по жилам, в пальцы рук и ног будто заколачивали гвозди, загоняли булавки. Так страшно и мучительно – но зачем? Она же никуда не уйдет. Зачем он терзает ее, почему не оставит в покое?

– Эми, пожалуйста, поговорите со мной, – попросил Бэзил из темноты.

Эми сидела очень тихо и дрожала всем телом.

– Я бродил в темноте, спотыкался… искал хоть кого-нибудь. Свет полностью отключился. Указатели выхода не работают, вентиляция тоже, и, честно говоря, если тот ненормальный учинил с вами такое, то я бы не хотел дожидаться его возвращения… давайте, пойдем отсюда.

Эми не двигалась, не разговаривала. Она лишь зажмурилась и снова провалилась в темноту.

– Я помогу вам встать, – пообещал Бэзил.

Она ничего не сказала. Может, если ничего не говорить ему, он и уйдет восвояси?

Но он не ушел, встал сзади, схватил под мышки и поднял. Когда тяжесть тела пришлась на ноги, в них словно залили кипящее масло, окунули в него ступни и щиколотки. От неистовой, невыносимой боли Эми обмякла, выскользнула из рук Бэзила, свалилась на пол, инстинктивно скорчилась, подтянула колени к подбородку, заплакала. Так хотелось назад, в кресло. В нем было легче. Намного легче.

Бэзил обнял ее за талию, напрягся и приподнял, усадив на пол. Она бессильно оперлась о стену.

– Уходи, – прошептала Эми. – Пожалуйста.

Он присел рядом на корточки, отвел потную прядь с ее лица, посветил телефоном в глаза – мутные, ничего не видящие.

– Я не могу оставить вас здесь. Я ваш руководитель. Я несу за вас ответственность.

Эми завалилась набок и попыталась уползти. Руки горели огнем, мускулы будто порвали на части и скололи степлером. Они дергались не туда, вздувались узлами, не хотели помещаться под кожей. Тело казалось старым и хрупким. Бэзил пытался ее остановить, но Эми упорно ползла, желая ускользнуть назад, в темноту, прекратить бесполезную суету. Она бездумно извивалась на полу, лезла вдоль стены.

Эми подумала, что если Бэзил продолжит громко разговаривать, его услышат, придут – и возьмутся за лечение его безумия. Она улыбнулась:

– Не беспокойся, он излечит и тебя.

– Кто?