– Не думаю, что мы многое потеряем в случае проигрыша, – хмыкнула Эсме.

Ава закусила губу.

– Он может убить нас всех.

– Не может, – покачала головой Джоли, смеясь про себя. – Мы – единственное, что удерживает его в человеческом мире. Ему нужен кто-то, чтобы выжить, иначе он вновь провалится в свою нору.

– Но ему нужен кто-то один, – заметила Ава. – А нас здесь трое.

– Когда загрузимся в лодку, привяжем себя друг к другу, – предложила Джоли. – Тогда он не сможет уничтожить лодку, не убив нас всех.

– Но он останется в наших головах, как было с Альфредом.

– Альфред был убийцей. Может, мы немного лучше его, – сказала Джоли. – Мы должны попытаться.

Эсме кивнула.

– Только не будем осуждать друг друга. Мы просто признаемся в своих тайнах – и все на этом.

Джоли снова щелкнула зажигалкой и уставилась на пламя.

– Я первая. Чуть больше года назад мой брат сильно обгорел во время пожара, – сказала она. – Который устроила я. Нарочно.

Сердце Авы замерло. Она постаралась не выдать своего удивления.

– Я не хотела, чтобы он пострадал, – продолжала Джоли. – В моей комнате были совершенно ужасные занавески, и всякий раз, когда я злилась, я прожигала в них маленькие круглые дырочки. Звучит безумно, понимаю, но это помогало мне прийти в себя.

– Я не собираюсь осуждать тебя из-за съехавшей крыши, – вздохнула Ава.

– Нет, ты явно куда более чокнутая, чем я. – Короткая улыбка Джоли погасла. – Я была расстроена. И вместо того, чтобы прожечь маленькую дырочку, я держала зажигалку до тех пор, пока не занялась вся занавеска. На какой-то миг мне стало хорошо. А потом я осознала, что сижу взаперти в своей комнате, окруженная языками пламени, вся в дыму. Я была уверена, что погибну.

– Когда Ноа пытался дышать огнем, – вспомнила Эсме, прикрывая глаза. – Ты сорвалась…

– Ага, – согласилась Джоли. – Будто я вернулась назад. Я снова увидела Макса, который врывается в дверь. Он вытолкнул меня из окна, хотя у самого одежда загорелась и он полыхал с головы до ног. Тупой ублюдок.

– Он помнит, что случилось? – прошептала Ава.

– Конечно, черт возьми, – отрезала Джоли. Выражение ее лица смягчилось. – Он никогда никому не говорил, а я никогда не просила прощения. Вот из-за чего я чувствую себя виноватой. Из-за того, что не извинилась.