Егор собрал хворост, и скоро небольшой костерок радостно заиграл пламенем. Котелка, увы, не было, пришлось приспособить кастрюлю на камнях. Тоня приготовила суп из концентратов и тушёнки. Получилось вкусно. Хлеба не было, зато были сухарики к пиву с различными вкусами и хлебцы.

— Не плохо, — похвалил довольный Егор свою девушку.

«Или уже не девушку, а жену. Как теперь можно брак узаконить? Что теперь вообще можно будет узаконить? Собственно, какие теперь законы?» — задумался Мельников.

Тоню терзали свои мысли и тревоги далёкие от замужества.

Заварили чай, открыли коробку шоколадных конфет. Костёр заканчивал игру высоким пламенем и теперь тихо догорал, выбрасывая редкие огненные языки из пышущих жаром углей.

Стемнело окончательно. Свет, рассыпанных по небу звезд, немного разбавлял черноту ночи, отражаясь в водном зеркале. Застрекотали наперебой сверчки, освежив своим стрёкотом москитную симфонию. Где-то в озере плескалась рыба. Возможно, это щука или окунь гоняют малька, а возможно другие обитатели здешних вод хватали упавших на озёрную гладь насекомых. Ночь на берегу укрывала гармоничным спокойствием и природным уютом. От воды потянуло прохладой, Егор предложил Тоне пойти в машину. Девушка сидела неподвижно у останков костра, обняв собственные колени. Она наблюдала за игрой всполохов на углях. Мельников принёс плед, накинул ей на плечи и присел рядом.

Он обнял её, прижал к себе.

— В уме не укладывается всё это, — тихо сказала Тоня, — что теперь будет? Как же теперь жить будет? И будем ли вообще жить? Страшно.

Мельников собрался с мыслями, но ответить не успел, хрупкий покой природы был внезапно нарушен. В темноте раздался хлопок, потом ещё и ещё. Одиночные выстрелы превратились в автоматную очередь.

— Очень похоже на калаш, — сказал Егор и нахмурился, — на той стороне озера работает.

Он поднялся на ноги. Снова автоматная очередь. Потом человеческий вопль. По спине пробежал холодок. Ужас и отчаянье безысходности переполняли человеческий крик. Через пару секунд на противоположной стороне озера вспыхнул столб пламени, долетел грохот взрыва. Егор всматривался, пытаясь рассмотреть, что там происходит.

— Кажется, машина горит, — сказал он, — легковая. Да точно.

Егор отчётливо видел силуэт пылающей легковушки. В свете пламени мелькнула тень человека, за ним мелькнула другая. Перед горящей машиной остановился громадный силуэт. Разглядеть что-либо конкретно не получалось, темно да и далековато, но одно было совершенно ясно, что-то большое и прямоходящее напало на людей.

— Мне это совсем не нравится. Там какая-то хрень, не пойму, медведь что ли. Тонь бегом в машину, валим отсюда.

— Что там, Гош? Кто, там вопит, словно призрака увидел? Мне жутковато.

— Кто вопил, не знаю. Не видно, то ли люди, то ли звери, выяснять не хочется. У нас из оружия только нож, а тем бедолагам, автомат не помог. Давай быстрее в машину.

Тоня схватила кастрюлю, покидала в неё миски и чашки, и быстро пошла к «бусу». Егор ещё раз кинул взгляд на противоположный берег. Он почувствовал, что на него тоже кто-то смотрит, от этого мурашки пробежали по спине.

Мельников буквально прыгнул за руль и повернул ключ в зажигании. Послушно затарахтел немецкий дизель. Мерседес тронулся с места. Егор не рискнул включать фары, боясь привлечь внимание странных существ. Как ни странно он прекрасно видел дорогу в темноте.

«Возможно звезды слишком яркие, возможно глаза привыкли к темноте», — решил Егор.

— Гоша, ты едешь без фар! Ты что? Ты хоть видишь дорогу? — возмущалась перепуганная Антонина.