Пят-ни-ца…

Варя никогда не понимала возбуждения вокруг этого слова и томительных ожиданий, связанных с этим днём. Для неё после пятницы всегда была суббота, наполненная вялотекущими уроками и подводными камнями домашних заданий – сегодня всё было по-другому. Варя проснулась за пятнадцать минут до будильника с какой-то блаженной улыбкой: она не помнила, что именно ей снилось, но это определённо было что-то солнечное и тёплое, как её любимый кофе, как улыбка Артёма, как объятия и комплименты Фила, как хитрые взгляды папы. Варя медленно села, сладко зевнув и помассировав голову.

– Наверное, я ещё сплю, – тихонько рассмеялась, наблюдая за мерцанием окон в домах напротив. – Не-а. Не сплю. Пя-атница…

Варя легко соскочила с кровати и, напевая какое-то адское попурри из своих и Филовских любимых песен, окунулась в это пятничное утро. В душе розовыми облаками сладкой ваты парило трепетное предчувствие самого лучшего дня если не в жизни, то за последний месяц точно. Сегодня должны были быть расставлены все точки: папа завершит с решением проблем отца Фила; в школе все увидят Артёма, живого, здорового и, самое главное, невиновного; а вечером, вечером мама сядет на самолёт домой, а они с папой будут планировать праздничный ужин.

И Варя непременно пригласит Фила помочь ей в этом деле.

А завтра Варя встретит маму в аэропорту, обнимет крепко-крепко и шепнёт на ушко, как она сильно её любит.

– Варя, чайник!

Варя вздрогнула, выныривая из светлой полудрёмы под папин голос, и выключила плиту.

– Я чего-то залипла, – неловко объяснилась она, наливая себе кофе покрепче: очевидно, надо было окончательно проснуться. – Представила, как завтра мама приедет… Тебе кофе, чай?

– Угу, приедет и учинит допрос с пристрастием, – без энтузиазма отозвался папа, придирчиво оглядывая щетину на подбородке и шее. – Чай.

Пока папа умывался, Варя успела сварганить четыре горячих бутерброда на двоих, накормить себя яичницей, попутно переписываясь с парнями. Оказалось, они не спали полночи: разумеется, Артём рассказывал о своих героических ночах в камере. Фил (конечно же, по секрету!) признавался, что слушал друга вполуха – его куда больше занимал секрет «Туманной леди», ради которого он прошерстил весь интернет. Нигде связь между отцом и «Туманной леди» так и не нашёл, зато умудрился откопать где-то в недрах архивов старые-старые статьи: только написанные по горячим следам.

Варя потребовала их предъявить, и уже через пару мгновений читала одну, закусывая бутербродом.

– Доча, ты чего не собираешься? – на пороге кухни показался папа, изрядно посвежевший после душа. – Мне ж тебя сначала закинуть, а потом – на работу.

Варя монотонно угукнула, вчитываясь в расплывшиеся буквы отсканированных страниц. Ничего принципиально нового она не узнала и хотела было закрыть уже этот документ, но вдруг остановилась на слове «свидетели». Во всех источниках свидетели по какой-то причине были строго засекречены: ни намёка на ФИО или даже пол. Здесь в ряд были перечислены пять инициалов: Ш.А.К., З.С.М., С.И.Н., Ф.О.К., У.Ф.Д.