Чтобы ответить на вопросы Грея, не требовалось иметь семи пядей во лбу. Проклятая палочка Смерти не давала Дамблдору спокойно спать ни при жизни, ни после нее. Но как он мог подумать, что я захочу владеть ею, что решу променять свою верную палочку Левиафана на эту убийцу, собирающую дань со всех своих обладателей не хуже самого Жнеца, а тем более когда из-за нее погиб Снейп!

Такое отношение Дамблдора казалось мне глубоко оскорбительным. Ради спокойствия волшебного сообщества он перестраховывался, решив одним махом убрать со сцены всех, кто не вызывал у него доверия. Но если даже мне дадут полный срок, ведь когда-нибудь я все равно отсюда выйду…

Однако к тому времени пройдет несколько лет, и мне, вероятно, будет не до удовлетворения своих амбиций. Что-то я забуду, какие-то навыки утрачу и к тому же наверняка останусь под надзором Министерства. Перед глазами возникла безрадостная картина: вот я возвращаюсь в Хогсмид, поселяюсь, к примеру, у Аберфорта и начинаю зарабатывать на жизнь, рисуя для туристов виды Хогвартса… а лет этак через пятьдесят, того гляди, получу в наследство «Кабанью голову» и уже сам буду торчать за стойкой, обросший волосами и бородой, собирая в баре всяких подозрительных личностей и вывешивая на стены свои наиболее устрашающие полотна. Такого будущего хотел для меня Дамблдор? Усмиренный, постоянно в поле зрения авроров, занимающийся халтурой ради денег — конечно, при таком раскладе я не смогу стать реальным претендентом на палочку Смерти.

Меня аж передернуло: ну нет, отсюда надо выбираться. Как ни хотел я этого избежать, Грею придется рассказывать больше, чем поначалу планировалось.

— Поговорите с Поттером, — сказал я ему на следующей встрече.

— С Поттером? — переспросил Грей. — О чем?

— А о чем вы говорили с Флитвиком? Вот о том же и с Поттером поговорите.

— С Флитвиком мы обсуждали вашу деятельность на посту старшего префекта, — ответил Грей, — отношения с Кэрроу, то, как вы выполняли его поручения, а также Отряд Дамблдора. Вряд ли Поттер в курсе подобных вопросов.

— Просто поговорите, — настаивал я. — С ним, с Луной Лавгуд, с Биллом Уизли. Вы же хотите полную картину? Вот она у вас и будет.

— Хорошо, — кивнул Грей. — А пока расскажите, что это за история с вечеринкой у Хагрида…

После того, как битых два часа мы проговорили об Отряде Дамблдора, Лонгботтоме и Кэрроу, я снова спросил:

— Вы с ними встретитесь?

— С Поттером обещать не могу, — признался следователь, — а с остальными поговорю, хотя если им есть что сказать, почему вы не упоминали об этом раньше?

— Надеялся обойтись без их помощи, — неохотно объяснил я.

— Понятно, — сказал Грей. — Не любите просить.

— Кстати, о просьбах. Когда я, наконец, получу свой рюкзак?

— Скорее всего, после суда, — ответил Грей. — На стадии следствия заключенным не положено иметь вещи, но если вам требуется что-то конкретное, возможно, мне удастся сделать для вас исключение.

Я молча смотрел на Грея, в первую секунду удивленный, а потом до глубины души шокированный тем, что только что услышал. Видя мое выражение лица, Грей вопросительно поднял брови, не понимая, в чем дело.

— Какой же я дурак, — с чувством сказал я. — Мне еще раньше следовало догадаться! Но спасибо, что хоть сейчас объяснили. Теперь все ясно…

Грей в недоумении покачал головой. Ему ничего не было ясно.