Глава двадцать первая

В северо-восточном углу замусоренного полицейского участка Барбара Штерн сидела на полу за пыльными стеллажами и держалась за ножки шкафа, будто в ожидании торнадо. Дети сидели по бокам, пытаясь сконцентрироваться на раскрасках, альбомах и книжках со сказками, например о щенке Поки или о маленькой красной курице, в то время как мир за заколоченными окнами переворачивался вверх дном.

Каждый раз, когда издали слышалась стрельба, или пулеметные очереди освещали небо, или группа ходячих начинала биться в деревянные стены ограждения, старшие дети дергались и вздрагивали, а младшие тихо хныкали, будто их пнули в живот. Барбара продолжала шептать, чтобы они успокоились, что все будет хорошо, что у них есть хороший план, что Лилли и Боб знают, что делать. Но ее нервы такие же натянутые и оголенные, как и у детей. Она напряженно сжимала ножки шкафа при каждом взрыве и залпе, держась так сильно, что ребра жесткости выдавливали кровавые углубления на ее ладонях.

Она все думала, что могла определить тип и вид каждого оружия на слух и что она не слышала выстрелы Дэвида, и это сводило ее с ума. Пистолет-пулемет, который они нашли несколько недель назад на складе Национальной гвардии округа Меривезер, отличал звук, похожий на пронзительный металлический скрежет, как у маленькой гаубицы. Этот шум не был слышен уже в течение нескольких долгих минут, мозг Барбары все прокручивал и прокручивал наихудшие сценарии, рисовал картинки с Дэвидом, который попал под пули или разорван мертвецами. Это заставляло ее сжимать ножки шкафа еще сильнее.

На самом деле она все пыталась заставить эти самые изображения исчезнуть, но тут услышала шум с другой стороны комнаты, от которого ее бросило в дрожь и кожа покрылась мурашками, словно сыпью.

– Не двигайтесь! – шикнула Барбара детям, собираясь с силами и снимая с предохранителя револьвер сорок четвертого калибра. Оружие было слишком тяжелым для короткоствольного револьвера, и казалось, будто он стал еще тяжелее за последние несколько часов. Помимо этого, спусковой механизм очень жесткий, на курок нажимать трудно. Но в данный момент Барбара чувствовала себя так, будто она могла бы разломать рукоять оружия напополам голыми руками.

Звук поворачивающейся дверной ручки вновь донесся от задней двери, и Барбара приняла положение для стрельбы: оружие в обеих руках, палец на спусковой крючок. Распрямив плечи, она убрала длинный завиток седых волос от лица и пошла через комнату. Она удостоверилась, что держит револьвер под таким углом, чтобы ее правое плечо приняло большую часть отдачи от выстрела.

Она добралась до двери и приложила ухо к деревянному косяку, держа дуло револьвера вверх. Барбара услышала беспорядочное шарканье, кто-то пыхтел.

Она уже собиралась окликнуть того, кто шумел, когда дверь внезапно распахнулась с силой тарана. Ее край врезался прямо в Барбару, оглушил, отбросил назад и повалил на пол. Она шлепнулась на задницу, выпущенный из рук револьвер закрутился на паркете. Перед глазами все плясало, в ушах звенело, когда она попыталась доползти до оружия.

На углу улиц Догвуд и Джонс-Милл, в завесе пороха, дыма, пыли и смерти – зловоние столь же толстое, как марля, – Майлз Литтлтон тратил очередной магазин на десять патронов, чтобы лишь на мгновение удержать передний край орды мертвецов на расстоянии, пока Дэвид и Норма пытались оттащить Гарольда Стобача подальше от опасности. Однако Гарольд был с ними не согласен.

– Оставьте! – лежа на боку и прерывисто дыша, он отодвигал их, слабо пиная. Его плечо разодрано в клочья, спереди на куртке темнело малиново-красное пятно, пропитанное артериальной кровью, которая вытекала на тротуар.

– Просто уходите! ИДИТЕ! – Он вздрогнул, когда очередной мертвец распался на куски всего лишь в нескольких дюймах от его правой ноги, половину головы ходячего начисто снес Дэвид разрывной пулей.

– Заткнись! Закрой свой поганый рот! Мы тебя не оставим, и больше здесь не о чем говорить! – Дэвид рявкнул на него, отказываясь отпускать, и протащил пожилого мужчину еще примерно десять футов к баррикаде. Норма попыталась взять Гарольда за ноги и поднять, но тот оттолкнул женщину, собрав последние капли энергии.

– Мы так все умрем! – Гарольд закричал срывающимся голосом, его силы иссякли. Теперь он пытался оттолкнуть Дэвида Штерна. Руки у Дэвида склизкие из-за крови, и Гарольд выскользнул. Упав на тротуар, он тяжело вздохнул, его красивый певческий голос в конце концов начал дрожать.

– Я пропал. Я умираю. Вы должны попасть внутрь!

Майлз выстрелил еще раз в колонну кусачих тварей, приближающихся к ним. Все больше существ, привлеченных шумом и суматохой, окружали их, подбираясь все ближе. Через несколько секунд будет уже слишком поздно, их боеприпасы иссякали слишком быстро. Еще несколько очередей из пистолета-пулемета – и все.

Молодой автоугонщик выстрелил короткой очередью, поразив трех самых близких мертвецов.

Одна из разлагающихся голов взорвалась облаком черной жидкости, а другая дернулась так, что практически оторвалась от шеи. Владелец третьей головы продолжал подходить, выстрел едва задел его висок.