- Сегодня вовремя ланча я собираюсь позвать его на свидание.
Я резко поворачиваю голову и хмуро смотрю на нее, потому что просто ненавижу Эллисон Брантли.
- Он не встречается с подстилками вроде тебя, - сообщаю я и игнорирую злобный взгляд Эллисон, когда, задевая плечом, протискиваюсь мимо нее в класс.
Независимо от того, насколько грубы мои слова, она, как и все другие девчонки в школе, никогда не спорит и не устраивает сцен, потому что понимает – я имею преимущество, когда дело касается двух моих лучших друзей. Возможно, это делает меня стервой, но мне все равно. Любая девочка здесь знает, что если разозлит меня, то никогда не получит шанса ни с Эйденом, ни с Эвереттом. Ну, может, с Эйденом и получит, поскольку он пойдет с любой, если у нее есть вагина, но уж точно не с Эвереттом, поскольку он прислушивается к моему мнению о девушках, с которыми встречается.
Я замираю на месте, так и не положив учебники на парту, и пропуская то, что говорит учитель, когда меня поражает неожиданная мысль:
Действительно ли он так ценит мое мнение или просто знает, что я влюблена в него и, соглашаясь со мной, тем самым щадит мои чувства?
Пожалуйста, пожалуйста, только не последнее! Пусть он слушает меня, потому что я – его лучшая подруга, а еще, потому что я – девушка, и знаю, что думают другие девушки.
Кроме того я была сучкой не со всеми претендентками на место рядом с Эвереттом, хотя и очень хотела быть таковой. Не всех девушек я забраковывала, а только тех, кто, по моему мнению, мог украсть его сердце. Пока им не светило «и жили они долго и счастливо» я могла примириться с тем, что Эверетт встречается с другими.
Конечно, я не думала, что он безумно влюбится в Эллисон Брантли, и они сбегут, чтобы пожениться, но сегодня мой день рождения, черт побери! Никто не испортит мне праздник, и уж точно не Эллисон с ее гигантскими сиськами, тонкой талией, длиннющими ногами и потерянной девственностью.
___________________
- Перестань надо мной ржать! Я – твой сутенер!
Эйден игнорирует мой приказ и смеется так сильно, что ему приходится утирать слезы с глаз.
- Вообще-то это тяжело. Все их «Как ты думаешь, я нравлюсь Эйдену?», «Как ты считаешь, Эверетт пригласит меня на свидание?», - произношу я неестественно высоким противным голосом. – Я – ваш сутенер, дающий женской популяции знать, когда вы готовы снова быть повязанными. Это отвратительно! Мне пора начать брать с вас деньги.
Я подношу бутылку ко рту, делаю глоток и понимаю, что сильно пьяна, когда половина пива льется по моему подбородку вместо того, чтобы попасть в рот.
Эверетт забирает бутылку и рукавом своей толстовки вытирает мне лицо, а я даже не осознаю, что перестала дышать, пока он не убирает руку и не улыбается мне.
Эйден решил, что в этом году нам будет мало виноградной газировки, и вместе с обычными закусками принес еще и пиво. Они с Эвереттом в свои восемнадцать имели много возможностей выпить пива, когда тусовались со сверстниками, в отличие от меня. Я думала, что это станет отличной возможностью продемонстрировать Эверетту, что я уже не маленькая девочка, но после третьей бутылки в голове поплыл туман, язык начал заплетаться, и я, как последняя идиотка, понесла чушь о сутенерах. Вероятно, поэтому Эверетт предпочитал встречаться со шлюшками, а не с маленькими девочками вроде меня, которые даже пить не умеют.
Но, по крайней мере, я больше не говорила о куклах, что должно сработать в мою пользу.
- Думаю, тебе достаточно, - говорит Эверетт и отворачивается, когда ставит бутылку рядом с собой, но с другой стороны, поскольку мы с ним сидим рядом на полу домика на дереве, а Эйден напротив нас, скрестив ноги по-турецки.
Эверетт наклоняется вперед, начиная собирать в одну кучу пустые бумажные тарелки и бутылки, а я смотрю на его профиль, и мне так хочется протянуть руку, прижать ладонь к его точеной челюсти, сказать что-нибудь, чтобы заставить улыбнуться, а когда на щеке появится ямочка, поцеловать ее.