Отогнав воспоминания, я дотягиваюсь до заднего кармана и достаю письмо. Джейсон подходит ближе, прислоняется к кухонной стойке и смотрит на лист бумаги, который я держу.
- Почему ты хранишь его? Оно нагоняет чертов депрессняк, – говорит он, с хрустом откусывая яблоко.
- Это не так. По крайней мере, сейчас это не так. Письмо дает мне возможность сосредоточиться на чем-то еще, кроме желания выпить, – отвечаю я, пожимая плечами.
- Ты – не мама.
Эта тихая реплика заставляет меня отвести взгляд от письма и посмотреть на брата.
- Знаю, – в тон ему отвечаю я.
- Правда? – Поднимает бровь Джейсон. – А мне иногда кажется, что ты все еще наказываешь себя за то, над чем не имел контроля. Я не дурак и знаю, что из-за меня ты солгал ей, когда поступил в колледж. Ты боялся, что если она узнает, что ты учишься на врача, то сорвется и снова начнет пить.
Джейсон не должен был чувствовать себя виноватым, обманывая маму, поэтому я всегда говорил ему, что мы должны скрывать некоторые вещи от нее, поскольку она так и не оправилась после гибели папы. Что мама будет сильно страдать, случайно узнав, что я могу оказаться в такой же, как и папа, опасной ситуации из-за выбранной профессии. Но я должен был догадаться, что он поймет мою уловку. В конце концов, он мой брат и иногда видит вещи намного яснее, чем я.
- Ты был счастлив тогда, и я не хотел все испортить. Не хотел, чтобы у тебя было такое же детство, как и у меня. И… – я замолкаю на полуслове, потому что Джейсон перебивает меня.
- А у меня для тебя новость – мое детство было таким же, как у тебя! Просто, в отличие от тебя, я не позволил этому до меня добраться. Я принял факт, она хреновая мать и, что ничего не могу сделать, чтобы ее изменить. Материнские обязанности по заботе обо мне не удерживали ее от выпивки. Твоя ложь не удерживала ее от выпивки. Ничего не срабатывало, и я принял это и отпустил. И пришло время тебе сделать то же самое.
Я отворачиваюсь от Джейсона, чтобы вновь посмотреть на письмо, удивляясь, почему, черт подери, всегда ощущал на плечах груз ответственности за счастье нашей семьи. Возможно, если бы я много лет назад поговорил об этом с братом, то не таскал бы так долго эту ношу вины.
- Ты собираешься сделать то, чего хотел Эйден? Наконец вытащишь голову из задницы и пойдешь повидать Кэмерон? – спрашивает брат.
И как всегда звук ее имени пробуждает к жизни все, что мертво у меня внутри. Я был слишком большим трусом, чтобы пойти к Кэмерон, когда вернулся в Штаты. Слишком переполнен виной из-за двухнедельного опоздания на похороны Эйдена и слишком неадекватен в течение следующих месяцев, чтобы даже подумать о том, чтобы к ней приблизиться. На самом деле я и раньше, прежде чем испортил отношения между нами, не заслуживал ее присутствия в своей жизни, а уж, пока находился на самом дне, ни за что на свете не пошел бы к ней. Последние шесть месяцев я подталкивал себя, стараясь стать человеком, достойным дружбы Кэмерон. Тем, кто будет рядом и сделает ради нее все, что бы ни потребовалось.
Надо признать, что я никогда не был для Кэмерон хорошим другом. Сначала, когда мы еще были детьми, я всегда беспокоился о собственных проблемах, позволяя ей заботиться обо мне, а потом, в более старшем возрасте, из-за своих безответных чувств к ней окончательно разрушил нашу дружбу. Теперь же, даже, если все, что ей нужно – это просто плечо, в которое можно поплакать о смерти нашего лучшего друга, в которого Кэмерон влюбилась после моего отъезда, я предоставлю ей его. Наконец я чувствую себя достаточно сильным, чтобы смириться с тем, что давным-давно упустил свой шанс с ней. Я повзрослел и единственное, чего хочу сейчас – быть Кэмерон другом и поддержать в трудной ситуации, как она всегда поддерживала меня.
- Я пойду ее повидать, – отвечаю я Джейсону.
Я убираю письмо обратно в карман, поглаживаю его несколько раз, чтобы убедиться, что оно там в сохранности, и отталкиваюсь от стойки.
- Могу я пойти с тобой? Очень хочется лично увидеть, как она накостыляет тебе.
Джейсон смеется, и я, проходя мимо, показываю ему средний палец и иду по коридору, направляясь в душ.
Прошло чуть меньше пяти лет с тех пор, как я видел Кэмерон Джеймс, но не проходило ни дня, чтобы я не думал о ней или не желал, чтобы повел себя иначе в тот наш последний вечер. Эйден был прав, говоря в письме, что мне пора перестать просто мечтать, что пора начать действовать, чтобы восстановить нашу с Кэмерон дружбу. Она никогда не нуждалась во мне так, как я нуждался в ней, и не знаю, захочет ли она, чтобы я оставался рядом, после того как полностью устранил себя из ее жизни. Но для себя я понимаю, что больше не могу провести ни дня своей жизни вдали от нее.
Трио мушкетеров уже никогда не сможет быть целым, но, возможно, нам с Кэмерон удастся найти способ восстановить поврежденную дружбу.