— О благородный кази, — склонил голову ходжа, — в этом нет необходимости, поскольку я вполне осведомлен о предмете недовольства моего соседа Пулата: все дело в дыре его стены.

— Это не моя стена! — не выдержал Пулат, чьи нервы были уже на пределе.

— Вот видите, кази, — покачал головой Насреддин. — Он вновь взялся за свое. Если это не его стена, то почему он пытается принудить нас заделать в ней дыру?

— Да, да, это очень важный вопрос, — обернулся кази к покрасневшему от негодования Пулату. — Поясни нам, уважаемый Пулат, в чем здесь дело.

— О кази, разве мы с вами не обсуждали это?

— Но вы не говорили мне, что стена не принадлежит вам! — начал изворачиваться хитрый кази.

— Разве это так важно? — вновь позвенел мошной Пулат.

— Очень важно! Мой суд, как ты знаешь, справедлив, и я не могу допустить, чтобы был обвинен невиновный. Поэтому мы должны во всем как следует разобраться.

— Но как же… — растерянно поморгал Пулат.

— Не спорь со справедливейшим и мудрейшим кази! — гневно бросил ему ходжа и льстиво улыбнулся судье, склонив голову.

— Ты прав, старик, — похвалил его кази, взял в руки четки и начал их перебирать. — Со мной не надо спорить. Здесь не базар, а суд!

— С вашего позволения, уважаемый кази, вот тут у меня бумаги. — Ходжа достал документы и протянул их судье. Тот принял бумаги и с весьма величественным видом проглядел их, а Насреддин вновь почесал ладонь.

— Перестань, наконец, чесаться! — не вытерпел Пулат.

— Разве человек уже не хозяин себе, что не может почесать собственную руку? — удивился ходжа.

— Да, да, уважаемый Пулат, — поддакнул ходже кази, — вы что-то уж слишком того. И знаете, я просмотрел бумаги… — кази пожевал губами. Он все еще сомневался, чью сторону надлежит выбрать в споре.

— И? — поторопил его Пулат, дернув щекой.

— Не торопите меня, уважаемый! Вопрос очень серьезный. Очень.

— Да, да, очень, — согласился с ним ходжа и опять, в который раз поскреб ладонь, и кази решился.

— Как ни жаль, а старик прав: из бумаг следует, что вы выкупили землю и забор в том виде, в котором они есть. Эта стена действительно вам не принадлежит, но она стоит на вашей земле, поэтому вы вправе поступить с ней так, как сочтете нужным.

— А как же ремонт? — лицо у Пулата вытянулись. — Дыра — что мне с ней делать?