— Протекает у перевала. Это наша река!

— Что вы кричите? Я не глухой. Река, понимаю, — кази упер ладони в колени. — Продолжайте, прошу вас.

— Так вот, ходжа прочитал заклинание, бросил в эту реку барана, а выловил уже двух.

— Из волшебной реки? — уточнил кази.

— Вы что, издеваетесь надо мной? Из обычной, очень мокрой и очень холодной реки.

— Так-так, — понимающе покивал кази. — И что же случилось дальше?

— Дальше я решил сделать как он, и вот — лишился своего стада.

— Как же вы его лишились, дорогой Нури? Его утопил Насреддин?

— Да при чем тут он? Это я, я! — Нури потыкал себя пальцами в мокрый халат, отчего тот захлюпал, и с него на пол вновь ручьями полилась воды. — Я наслушался сказок этого старого шакала и собственными руками скинул со скалы все стадо. О Аллах, мне даже говорить об этом страшно!

— А когда спихивали несчастных животных в реку, не было страшно?

— Молчи, презренный! — вскинулся Нури, но его остановил Шарифбек, выставив перед собой ладонь.

— Постойте, Нури. Можно я уточню? Выходит, вы, наслушавшись сказок ходжи, погнали в горы собственное стадо и столкнули его с обрыва. Я ничего не путаю?

— Все именно так и было. Но он убеждал меня, что таким образом я умножу стадо, а не лишусь его!

— Я убеждал вас? — повел бровями ходжа. — Простите, но, мне помнится, вы хотели потащить меня к судье, когда увидели, что я туда-сюда вожу баранов, которых я купил на базаре всего три дня назад — это может подтвердить торговец. Вы привязались ко мне, стали угрожать. Что же мне, по-вашему, оставалось делать? Вот я и придумал эту историю, чтобы рассмешить вас. Откуда я мог знать, что вы, такой взрослый и умный человек, всерьез примете шутку об удвоении баранов.

— Шутка? — вскричал Нури, сжимая кулаки. — По-твоему, это шутка? Двадцать пять тушь баранов плывут по реке.

— Простите, ну я-то здесь при чем?

— Да ты… Да я тебя…

— Успокойтесь, дорогой Нури и давайте рассуждать здраво, — остановил перепалку кази. — Если вы наслушались глупых историй, поверили в них, а после самолично столкнули свое стадо с обрыва, то в чем же вы обвиняете этого человека?

— Я… — глаза у Нури растерянно забегали.

— Ну же, я вас слушаю.