— Понятно, — кивнул Чжао, — иначе бы вы ещё в коридоре учуяли бы тот специфический запах, который немало смутил и насторожил меня.

— На что походил запах? — поинтересовался господин Цубаки, — у меня в голове не укладывается, что способно смутить столь многоопытного путешественника, как вы?

— Пахло кровью, гниющей плотью и нечистотами, — скривился мужчина, — и, что было самым пугающим, запах усиливался по мере приближения к моей квартире.

— Возможно, сдохла мышь или крыса, — предположил господин Цубаки, — мы недавно приглашали амулетчика, чтобы проверить заклятия против грызунов. Вы не представляете, сколько вони может исходить от одного, столь маленького источника, как безвременно почившая мышка.

— Я отомкнул замок и увидел нечто невообразимо ужасное: с потолка лились потоки крови и желчи, — рассказчик передёрнул плечами от отвращения, — и самым ужасным оказался факт, что потоки сии изливались прямиком на мою постель, — он покачал головой, — либо перед нами прорыв из Мира демонов, либо кто-то из моих конкурентов решил навести на меня и моё, хвала богам, преуспевающее предприятие самую что ни на есть настоящую порчу.

Рима Цубаки вздохнула. Она явственно прочитала в глазах супруга нежелание идти проверять слова жильца, поэтому поход на второй этаж был неизбежен.

— Я хочу взглянуть на чертовщину, творящуюся в вашей комнате.

Они пошли в правое крыло. Запах, как и говорил жилец, почувствовался ещё на лестнице: тяжёлый, удушающий в своей сладковатости запах гниющего мяса.

— Вот, извольте убедиться, — говорил Чжоу, галантно пропуская вперёд даму, — это после того, как я открыл окна в квартире и в коридоре. Что ещё это может быть, кроме самых настоящих чистопородных демонов?

В комнате на втором этаже творилось нечто невообразимое: прямо через доски потолка собиралась каплями чёрно-красная жижа, которая звонко ударялась тяжёлыми тягучими каплями о лужу на кровати, о пол, о прикроватный столик с изящной настольной лампой под шёлковым абажуром. Голубой шёлк с красивыми рыбками успел основательно пропитаться тёмной, смахивающей на кровь жидкостью.

***

Рика пропустила момент, когда закончился опостыливший дождь: она выглянула в окно под самым потолком (её кабинет коронера и прозекторская располагались на цокольном этаже коррехидории), и закатное солнце уже вовсю заливало землю своими лучами, улыбнувшись из-за спешащих на запад туч. Чародейка испытала облегчение. Дождь, ливший без устали несколько дней, успел порядком надоесть. Разве такой должна быть погода на Неделе летящих лепестков? Природа словно в насмешку вознамерилась лишить в этом году артанцев одного из самых любимых и долгожданных праздников весны, когда можно отдохнуть под раскидистыми ветвями цветущих деревьев, пообщаться с друзьями за чаркой вина и поеданием традиционных лакомств.

В кабинет без стука вошёл Вил. Коррехидор не утруждал себя проявлениями деликатности по отношению к своей подчинённой, являющейся по совместительству ещё и невестой Дубового клана — самого влиятельного древесного клана Артании. Хотя помолвка с младшим сыном герцога Окку и была скорее формальной и выгодной им обоим, Вилохэд Окку не уставал иронизировать над их отношениями.

— У вас на сегодня всё? — спросил он.

— Вроде бы, — ответила чародейка, стараясь припомнить, не забыла ли она что-то доделать.

— Отлично, — кивнул коррехидор, — я имею честь пригласить вас, госпожа некромантка, на премьеру в Королевскую оперу. Отец специально напомнил мне сегодня о своём желании видеть ваше прелестное личико в ложе Дубового клана. Если у вас нет неотложных дел, прошу составить мне компанию и разделить удовольствие от прослушивания нового творения господина Аке́чи. Название вполне себе интригующее: «Любовь одинокой ласточки».

— Меня приглашаете вы или ваш отец? — сощурилась чародейка, — я что-то не совсем поняла.

— Можете считать, что получили приглашение от обоих мужчин из рода Окку, — в тон её шутке ответил Вил, — но я так и не услышал положительного ответа. Надеюсь, вам не придёт в голову отказать?

— С большим удовольствием посещу оперу, — ответила Рика, — я ведь пока ни разу не удостоилась чести побывать там.

— Вот и отлично, — коррехидор взглянул на часы, — заедем к вам, вы переоденетесь, и у нас ещё останется время для ужина.