— Валят, ана зариб. Энти айза мушкеле? (Мальчик, я тороплюсь. Ты хочешь проблем?).

Парнишка проблем не хотел, поэтому пробормотал «Сах» (ОК) и быстро нырнул в дверь за стойкой. Через несколько секунд, оттуда появился громила (ну просто брат-близнец тех четверых покойников из Люксембургского сада), и не слишком вежливо спросил:

— Эсмак?

— Ана шурта сердар Олле. Нхэб Азиз. (Я полковник полиции Олле. Мне нужен Азиз).

Громила пожал плечами и коротко бросил.

— Мафи (невозможно).

— Хау! (я все сказал), — проинформировал Норман, уселся за столик и закурил сигарету.

Через минуту появился тот же громила, и с низким поклоном, сказал:

— Леу самахт, Олле-саид. Удкуль фадляк. (Извините, господин Олле. Прошу вас).

Еще через полминуты они оказались в скромно, но элегантно обставленной комнатке, где на широком полукруглом диване за маленьким столиком сидел полный пожилой араб интеллигентного вида в белом костюме. Провожатый мгновенно испарился, а Норман, без церемоний, начал разговор:

— Здравствуй, Азиз. У тебя проблемы.

— Салам, полковник, — спокойно ответил араб, — Я знаю, что у меня проблемы.

— Откуда?

— Сначала убили людей из нашего дома. Потом пришел ты. Разве ты просто так придешь?

— Да, это точно. Кто их убил и за что?

Азиз вздохнул:

— Садись, выпей чаю. Дай пожилому человеку побыть гостеприимным хозяином.

Норман уселся рядом с ним, сделал глоток из полусферической фарфоровой чашечки, и поинтересовался:

— Зачем ты послал своих парней в Люксембургский сад?

— Меня попросил один человек, — ответил Азиз.