Командир наблюдал за процедурой возле люка, и, даже когда трубка была вставлена, Григгс продолжал держаться в стороне, словно вид больного вызывал у него отвращение. Он ни разу не взглянул на пациента, однако не сводил взгляда с Эммы.

– Время покажет, – сказала она.

– Что мне сказать Хьюстону?

– Я только что вставила трубку. Еще рано.

– Им нужно знать как можно скорее.

– Я не знаю! – резко ответила она. Затем, совладав с эмоциями, продолжила уже более спокойно: – Нельзя ли обсудить это в жилом модуле?

Она оставила Лютера с пациентом и направилась к люку.

В жилом модуле, кроме Григгса, был еще и Николай. Они расположились вокруг стола, словно собирались вместе поесть. Но вместо этого им предстоял неприятный разговор – обсуждение неопределенной ситуации.

– Ты врач, – начал Григгс. – Разве ты не можешь принять решение?

– Я стараюсь стабилизировать его состояние, – ответила Эмма. – И пока не знаю, с чем имею дело. Через день-два может наступить улучшение, а может – и резкое ухудшение.

– И ты не можешь предсказать, что произойдет?

– Без рентгена и операционной я не могу посмотреть, что происходит у него внутри. И не могу предсказать, каким его состояние станет завтра.

– Замечательно!

– Я считаю, его нужно отправить на Землю. Я бы хотела, чтобы это произошло как можно скорее.

– Как насчет КАСа? – спросил Николай.

– Управляемый полет на шаттле в любом случае лучше для перевозки больного, – возразила Эмма.

Возвращение на корабле аварийного спасения – тяжелый полет, а из-за погодных условий можно приземлиться там, куда медицинскому транспорту путь будет заказан.

– Забудь о КАСе, – решительно заявил Григгс. – Мы не покинем станцию.

– Если его состояние станет критическим… – начал было Николай.

– Эмма поможет ему продержаться до прибытия «Дискавери». Черт, эта станция – настоящий орбитальный госпиталь! Эмма должна удержать его в стабильном состоянии.