– А где ваша клиника?

– В центре Москвы, неподалеку от метро «Проспект мира». Старайтесь беречься прямых солнечных лучей. На улице носите темные очки и кепку с большим козырьком. Брейтесь как можно аккуратнее. Я тут оставила вам специальные гели, жидкое мыло, крем. Пользуйтесь только ими. Там на коробочках все написано.

– Спасибо. Я понял.

– На здоровье, – она улыбнулась одними губами. Глаза оставались серьезными.

– И все? – спросил, глядя в пол.

– Да. А что?

– Ничего.

Пока она складывала лазерный аппарат в чемоданчик, они оба напряженно молчали.

– Всего доброго, – сухо попрощалась она, подошла к двери и, кашлянув, добавила: – Пожалуйста, будьте осторожны.

Сергей резко поднялся, никак не мог попасть ногой в кроссовок. Юлия Николаевна уже открыла дверь.

– Подождите! – крикнул он так громко, что она вздрогнула. – Подождите, я провожу вас.

Он наконец обулся и так поспешно бросился к ней, что они столкнулись в дверном проеме.

– Простите, – он взял ее за плечи, совершенно машинально, как будто она сейчас упадет и надо удержать. Несколько секунд они стояли, не дыша и стараясь не смотреть друг другу в глаза.

– У вас шнурки развязаны, – сказала она.

– Да, спасибо, – он отступил на шаг, присел на корточки, завязал шнурки кроссовок, – я провожу вас до машины, если не возражаете, – голос у него стал совершенно деревянным.

– Конечно.

Она ходила страшно быстро, и он решил, что она спешит поскорее отделаться от него. Они молча шли по главной аллее к воротам. Он лихорадочно пытался придумать, что бы такое сейчас сказать, но в голове гудел безнадежный идиотский монолог, ни слова из которого нельзя было произнести вслух.

«Я больше никогда ее не увижу. Через месяц все будет по-другому, и неизвестно, удастся ли мне прийти к ней в клинику, потому что вообще ничего не известно. Одиночка, который выходит охотиться на Исмаилова, должен оставить завещание и заказать место на кладбище. Завещать мне нечего и некому. Меня вообще нет, я призрак, безымянная тень какого-то хлипкого мерзавца».

– Райский наконец объяснил вам что-нибудь? – спросила она чуть слышно, когда они подошли к ее вишневой «Шкоде».

– Да, у нас состоялась глобальная беседа.