Уже в течении месяца центральная власть преодолела смуту и сопротивление противников реформ, новая система управления распространилась по всему государству, началось формирование ее органов, взаимосвязей по вертикали, от центра до уездов. В начальном этапе не обошлось без ошибок и накладок, передача власти от прежних ведомств к новым также проходила со сбоями, зачастую вызванными кознями и саботажем бывших приказных людей. В такую ситуацию решительным образом вмешалась Тайная канцелярия, устроила дознание и задержание вредителей, а Судебная коллегия провела им скорый и праведный суд по новым законам. После показательных репрессивных мер дело со становлением новой власти пошло гораздо быстрее, еще через два месяца они справлялись со своими обязанностями в приемлемом режиме, к зиме вся государственная система заработала в полную силу.

В своей губернии в дополнение к общей структуре создал казачьи округа с прямым подчинением мне как гетману. Они действовали автономно от уездных властей и ведомств, но в взаимосвязи с ними, со своими особыми правами и обязанностями, установленными в отдельном уставе, принятым государем по моему представлению. Единый казачий устав ввели для всех казачеств, не только нашего, но и Донского, Поволжского, Сибирского. Главной службой осталась воинская, в полках, на заставах и гарнизонах в мирное время и военных кампаниях, также регулировались хозяйственная деятельность, судебное исполнение, семейное право, образование, вероисповедание. Мои казаки приняли новый устав в основном спокойно, он в основном уже велся у нас прежними грамотами, моими приказами, можно сказать, узаконил наши порядки. Бузотеров, попытавшихся пойти поперек и баламутить народ, урезонили сами казаки, они уже втянулись в новую жизнь с установленным порядком, оценили ее достоинства.

На Дону же не обошлось без казачьих бунтов, Фрол Минаев даже обратился ко мне за помощью, чтобы унять смуту. Воинские части я не стал привлекать, отправился сам с группой уважаемых как у нас, так и на Дону казаков, встречались с мятущимися дончаками, выступали на круге, рассказали о нашей жизни по новому уставу. Иногда применял свое влияние на возбужденную и готовую к насилию толпу, приводил в чувство разгоряченных казаков, к способности здравомыслия. Самым буйным ломал волю, лишал отчасти жизненных сил, они на время выбывали из-за немощи. Вот так, не мытьем, так катанием, совместно с принявшим новые условия большинством казаком свели на нет кипевшие страсти, постепенно на Дону восстановился порядок. Обошлось малыми жертвами, когда взбунтовавшиеся казаки открыли огонь против верных атаману войск, но, слава Богу, Фрол не стал отвечать подобным, только заблокировал мятежников, а затем обратился ко мне.

В таких страстях и заботах прошел второй год моего правления в крае, теперь губернии, мне удалось бесповоротно поменять жизнь многих казаков и иного люда на новый лад, теперь осталось только трудиться, продвигать новые преобразования, вести народ к лучшей судьбе. Так считал я, подводя итоги начального, самого трудного этапа в возрождении некогда богатого и густонаселенного края, у меня не было сомнения, что мы достигнем гораздо большего и лучшего, мы сейчас заложили потенциал великих свершений. Вижу на лицах окружающих довольство происходящими переменами, душевный покой и веру в лучшее будущее. Ради этого я и старался все прошедшие в новом мире годы, учился, воевал, творил по мере своих растущих с божьей помощью сил. Думаю, тот, кто направил мою душу сюда, в далекое прошлое, доволен мною, чувствую такое по ощущению легкости, даже полета, нет усталости и уныния, какие-бы невзгоды и трудности мне не встречались.

В семье у меня за минувший год произошел крупный прирост, Катя и Настя дружно родили сыновей, они уже шестые у каждой, вдобавок расстарались мои новоявленные подруги, Ксения Капитонова, Дарья Покотило и Устинья Павлюк, к осени тоже разродились. Возможно, многим покажется кощунственным подобное сравнение, я вновь претворил первую божью заповедь - плодитесь и размножайтесь, думаю, не без благословения Всевышнего, ниспославшего мне дары и силы. Всем детям рад, не оставил без заботы своих кровинушек, как и их матерей, взял под свою опеку. В казачьей церкви Покрова Пресвятой Богородицы крестил младенцев, стал им крестным, почти каждый день навещаю их. Никто, как жены, так и окружающие, не высказали мне осуждения, мои действия вне сомнения, как у Цезаря с его женой. Все свободное время вожусь с детьми себе и им в утеху, жен и подруг тоже не оставляю без внимания, немощи или пресыщения нет и в помине.

После Рождества отправился в Москву, государь вызвал на совещание решать с дальнейшими планами. Приехал за неделю до срока, на приеме Федор высказал мне, что будет совместное собрание Государственного совета и самых доверенных лиц, среди них я, главным вопросом станет планируемая царем в этом году военная компания, начнет отвоевывать остальные земли в Малороссии и Белой Руси. На мой вопрос, готова ли страна к затяжной войне, не сомневаюсь, такой она и будет с Речью Посполитой, Федор ответил утвердительно, дал расклад нынешнего состояния в экономике, оборонной промышленности, армии. Есть все основания быть уверенным в победе, наши возможности намного превышают стратегические ресурсы заметно ослабшего противника, раздираемого внутренними распрями, противостоянием польско-литовских магнатов и короля Яна Собеского, да и войной против Османской империи в Австрии и Молдавии.

Насколько мне известно, Речь Посполитая сейчас в союзе с Габсбургской коалицией в составе Австрии и ее сателлитов - Венеции и Рима, вполне вероятно ее вступление в предстоящую войну против нас. Вряд ли одна из самых могущественных в Европе держав (наряду с Францией) смирится с усилением могущества Русского царства и поражением своего союзника. Разъясняю государю свои опасения, воевать против всей коалиции нам не по силам. Идти же ради победы над ней во временный союз с Османской империей, Францией или Швецией, противниками Вены, себе дороже, навлечем на себя излишние проблемы с риском попасть в зависимость от них. К сожалению, мои доводы не убедили Федора, кажущаяся близкой и исполнимой цель вернуть прежние земли затмила здравомыслие обычно рассудительного самодержца, он отговорился, что Вена занята войной с Портой и противоборством с Парижем на Рейне, ей будет не до нашей войны с Речью.

В назначенный день в Грановитой палате собрался весь Государственный совет, два десятка приглашенных, как и я, гостей, а также армейское командование с Генеральным штабом. В своей вступительной речи государь сразу объявил тему совещания - подготовку к войне с Речью Посполитой, ее цели и задачи, а затем передал слово Матвееву. Артамон Сергеевич обрисовал ситуацию с нынешним состоянием дел в стране, что достигнуто, с чем еще нужно работать, рассказал о ближайших планах, включая мобилизационные. Доклад председателя Госсовета показал картину развивающейся страны, в целом позитивную, успехи впечатляющие, но, на мой взгляд, еще не достигшую необходимого уровня для начала столь разорительной войны, как предстоящая. После выступили военный министр Юрий Барятинский, иностранных дел Иван Языков, оборонной промышленности Алексей Лихачев, начальник Генерального штаба Федор Волконский, представившими подробный отчет о готовности к будущей войне по своему ведомству.

Накануне совещания я встретился с друзьями, мы откровенно обменялись мнениями о воинственном плане государя. И Языков, и Лихачев признались, что тоже считают войну сейчас преждевременной, в стране только начался рост ее потенциала, надо еще несколько лет, пока достаточно окрепнет после предыдущих войн и волнений. Они рассказали мне, что отговаривали Федора, но тот уперся в своем решении, не прислушался к советам своих ближников. Также разъяснили позицию других видных мужей, Матвеев осторожничает, не перечит царю, военные полностью на стороне Федора, уверены в скорой победе. Вся ситуация с подобным отношением проявилась на совете, Барятинский и Волконский обрисовали радужную картину о боеготовности обновленной армии, оптимистичный план военной кампании, Матвеев более реалистично подошел к оценке состояния страны, но и не высказал сомнения в ее готовности к трудной войне.

Понимаю, что уже не поменять принятой государем воли, остается только как можно лучше подготовить свою губернию к предстоящей войне, с такой мыслью я прослушал речи остальных выступающих, сам слово не стал брать, хотя Федор не раз смотрел в мою сторону, опрашивая мнения присутствующих по военным и мобилизационным планам. По ним у меня особых замечаний нет, Волконский проработал тщательно, только не учтено возможное вступление в войну на стороне Речи Посполитой гораздо могущественной Австрийской коалиции. Но о ней я уже говорил царю, его реакция мне ясна, так что не вижу смысла заводить речь об этом сейчас. После совещания не стал задерживаться в Москве, накоротке попрощался с царем и друзьями, отправился в обратный путь. На душе остался неприятный осадок, у меня с государем первая серьезная размолвка, он в немалой мере разочаровал, даже промелькнула мысль, не ошибся ли я, когда выбрал сторону Федора.

Помимо мобилизационных мер, принятых на совете, решил строить на границе с Речью мощную оборонительную линию, не хуже будущей Мажино, с редутами, рвами и валами в три эшелона на глубину в два десятка верст. Возможно, я перестраховываюсь, но допустить врага на свои земли не имею права, люди поверили мне, в защиту от нападения иноземного захватчика. Работа очень большая, надо уже приступать сейчас, в февральскую стужу, чтобы к маю, началу военной кампании построить первый, а лучше два эшелона укреплений, продолжать до появления врага на наших рубежах или победы русского войска, как рассчитывает государь. Немедленно после возвращения из Москвы собрал всех казачьих атаманов, уездных начальников, руководителей оборонных ведомств, объявил о предстоящей войне и наших задачах, а затем разъяснил возможность неблагоприятного исхода и переходе боевых действий на нашу территорию.

Новость мои подчиненные восприняли неоднозначно, кто-то воодушевился, будем бить извечного ворога, освободим от гнета своих братьев, другие встревожились, свежа еще память о прошедших здесь войнах с многими жертвами. Больше было настроенных серьезно готовиться к новым испытаниям, уберечь мирный люд от беды. Обозначил свои планы по укреплению наших земель, вместе принялись обсуждать, что мы можем сделать за столь малое время. Подробно, с уточнением конкретных мест оговорили расположение оборонительной линии, фронт работ, необходимые средства, привлечение нужного количества людей, вывод мирного населения из зоны будущих боевых действий. Совещание прошло плодотворно, рассмотрели и приняли решения по всем нужным мерам, а после разъехались скорее выполнять их.

Оставшуюся зиму и наступившую весну мы усердно работали по своим планам. Сформировали трудовые отряды из числа местного люда и неслуживых казаков, завезли снаряжения, инвентарь для ведения земляных и строительных работ, переселили жителей прифронтовой зоны по другим землям, приступили к строительству складов и редутов, артиллерийских бастионов, с наступлением оттепели принялись рыть рвы с эскарпами, окопы. Работы шли в две смены, от рассвета до заката, без выходных и перерывов, все понимали, что защищаем себя от будущей беды. Для проживания и питания строителей укреплений завезли палатки и походные кухни, поставили землянки и шалаши. Продовольствия завезли с большим избытком, сил нужно много, надо кормить всех обильно. После построения первых складов и укреплений стали завозить нужное воинское снаряжение, боеприпасы, артиллерию, резервное оружие, я еще в Москве с согласия государя заказал в арсеналах нужное боевое довольствие.

В середине мая 1684 года 80-тысячное русское войско, собранное вдоль границы с Речью Посполитой от Пскова до Каменец-Подольского, перешло в наступление по трем направлениям, к Полоцку, Гомелю и Львову. По стратегическому плану командования наша армия должны выйти к этим ключевым опорным пунктам противника, разгромить его регулярные части, а потом занять все наши прежние земли от Ковно до Галича. По сведениям нашей разведки у неприятеля в этих землях сейчас 15000 воинов, включая гарнизоны городов и крепостей, в двухнедельный срок он может выставить войско из центральных воеводств и Литвы численностью до 30000 бойцов, примерно столько же наберется после мобилизации ополченцев - посполитое рушение. Самыми боеспособными в армии противника считаются кавалерийские части из летучих гусар и рейтаров, они не раз разбивали многократно превосходящие по численности войска своих соперников. Правда, хорошо обученной линейной пехоте вполне по силам справиться с ними, что доказали шведы, бившие гусар в последние годы.

Центральную группировку русских войск возглавил Юрий Барятинский, правую - Иван Данилович, левую, на нашем крыле, повел Михаил Ромодановский, общее командование принял на себя государь. Мне с казачьими полками поручено прорвать фронт противника, выйти на оперативный простор и громить неприятельские тылы. Командование и Генеральный штаб учли успешный опыт такой тактики казачьего войска в прошлой войне, решили повторить и в этой. Под моим началом как приднепровские полки, так и Донские, их ведет Фрол Минаев, всего 25000 казаков. Я их в свою очередь разбил на три группы, Донскую и две наших, центральную оставил под своей рукой, вторую поручил Крыловскому, проверенному во многих сражениях ветерану. Еще одну группу, из запасных полков, оставил в резерве на нашей оборонительной линии, подстрахуют от возможного прорыва фронта превосходящими силами противника, такое возможно при вступлении в войну австрийской армии. Командовать ею поставил своего старого соратника Петра Волошанина.

Приграничную оборону противника прошли как нож в масло, редкая цепь застав и пикетов не представила какую-либо сложность для массированного удара казацких полков. Даже странно, что враг не предпринял дополнительных мер, хотя видно было, их встревожило строительство наших укреплений, дозорные часами наблюдали за нашей стороной. После прохождения приграничной линии пошли в глубь территории, занятой неприятелем, уничтожая в коротких схватках попадающиеся нам на пути небольшие отряды и разъезды. Встали на привал только к вечеру, после ночного отдыха продолжили марш, за двое суток прошли почти сотню верст и только потом разделились на группы, каждая пошла своим маршрутом. На первом этапе у нас задача рассеять отряды в зоне своего контроля, пропустить без боя основные силы противника, идущие навстречу нашему войску, а затем в их тылу приняться за свою основную работу - разрушить коммуникации, прервать снабжение войск на передовой, а заодно терзать их с тыла своими скоротечными, беспокоящими атаками.

Наши полки разошлись по всему вражескому тылу, действовали небольшими отрядами - ротами, скрываясь в лесной чаще и балках и контролируя дороги, мосты, другие коммуникации. При появлении обозов, небольших отрядов окружали и уничтожали их, крупные части пропускали, а потом с тыла наскоками выбивали их ряды. Нашей партизанской тактике противник не смог противопоставить чем-то существенным, казаки легко уходили от облав и прочесываний, а потом сами нападали на отбившиеся подразделения. По донесениям от основного войска наступление нашей армии шло успешно, вышли к основным опорным пунктам противника, блокировали их, захватили Гомель и Львов, Полоцк пока не удалось. Укрепились на направлении главного удара регулярных частей из коронных и литовских земель. В первых числах июня произошли крупные сражения под Полоцком с 15-тысячным литовским войском польного гетмана Яна Огинского и в Галиции, здесь против нас собралось коронное войско гетмана Анджея Потоцкого из 25 тысяч бойцов.

Сражения прошли трудно, с тяжелыми потерями обеих сторон, у нас больше, убитыми и ранеными 18 тысяч против 15 тысяч противника, несмотря на почти двукратное преимущество в численности. Сказалась недостаточная выучка новых полков, да и промахи командования, литовские и коронные гусары и рейтары массированным ударом, фланговыми обходами прорвали линейный строй, выбили немалую часть пехоты. Только стойкость русских воинов помогла избежать разгрома, кавалерия из драгун и гусаров остановила вражескую атаку. Противник отступил с поля боя, наши полки продолжили наступление, преодолевая сопротивление неприятеля в встречных боях, к концу июня дошли до заданного рубежа и стали укрепляться здесь. Линию обороны выстраивали аналогично нашей, с редутами, валами и рвами, артиллерийскими позициями, но не столь плотную и в один эшелон, времени на большее не хватило.

А потом произошло то, чего я опасался, на помощь Речи Посполитой пришла Габсбургская коалиция, в середине июля под Луцком состоялась битва нашей 60-тысячной армии с 90-тысячным объединенным войском, возглавляемым королем Яном Собеским. По приказу государя мои казачьи полки заняли общую линию обороны, Федор собрал все силы против превосходящего противника. Сражение длилось два дня, в первый день мы выстояли, отбили многочисленные атаки конницы и пехоты, наши бойцы в редутах стойко выдержали штурм бесчисленных вражеских рядов, идущих волна за волной. Во второй день наших сил не хватило, пали редуты, а потом лавиной на наш строй пошел сплошной поток конницы и пехоты. Неприятельское войско прорвало оборону, вышло в тыл к нам, создалась реальная угроза окружения нашей армии и полного уничтожения. Федор вынужден был отдать приказ об отступлении, наше войско стало отходить, отбивая наскоки вражеской кавалерии, но без панического бегства, стойкость русских воинов и своевременные команды помогли избежать такого исхода.

Я со своими полками оставался в резерве главнокомандующего, по указаниям государя закрывал бреши в обороне, отбивал фланговые удары, а потом, при отступлении нашей армии, прикрывал ее отход, отсекал огнем и встречными атаками передовые части противника. Вот так начался наш печальный путь обратно под давлением превосходящего нас силой врага, наступающего едва ли на пятки, не давая нам закрепиться и организовать отпор. Основная его часть шла в направлении к моей губернии, по-видимому король решил вернуть потерянные в последней войне с нами свои бывшие земли. В начале августа наше войско по всему фронту отступило с занятых за предыдущие два месяца земель, сумело закрепиться на прежней границе, чтобы дать сражение уже на своей территории. Судьба войны решалась на моей земле, основные силы противоборствующих сторон встали здесь. Русское войско заняло первый эшелон подготовленной нами линии укреплений, противник приступил к сосредоточению своей армии, намереваясь довершить разгром в решающей битве.