— Почему тебя это так сильно заботит? Все люди разные и кто как может, тот так и проявляет свои чувства. — И снова этот холодный тон. Инга нахмурилась, понимая, что от Дины не следует ожидать чего-то большего. Можно сказать, что на сегодня лимит общения Инги с Диной был исчерпан.

Но по своей сути Инга была абсолютной противоположностью Дины.

— Я ещё не видела человека, который, испытывая сильную физическую боль, никак бы на неё не среагировал.

Дина вскинула бровь и внимательно посмотрела на собеседницу. Она не собиралась ничего отвечать Инге, но в голове как-то само собой всплыла давняя ссора с родителями. Та, которая оставила неизгладимый след на сердце ребёнка.

Это было шесть лет назад. Алина, после пар в университете, не забрала Дину из школы и девочки приехали домой порознь. И если старшая приехала вовремя, и ей за отсутствие младшей сестры ничего не сказали, то Дина пришла домой практически через два часа. Только потому, что её проездной остался в сумке Алины. Родители, которым Алина рассказала байку, что Дина убежала из школы и поэтому девочка вернулась одна, устроили разнос младшей дочери такой силы, что страшно было вспомнить.

На тот момент у Дины не было мобильного телефон — по словам отца, она не заслужила. Небольшой спойлер — даже спустя шесть лет она его так и не заслужила. Поэтому и позвонить домой она не смогла. Ошарашенная тем, что Алина не пришла за сестрой в класс и забравшая проездной документ, якобы в профилактических целях, Дина пошла домой пешком. Вспоминая, как в автобусе, по пути на учёбу, Алина сказала, чтобы убедить сестру — «я положу его к себе в сумку, чтобы ты не потеряла». Тогда Дина ещё худо-бедно доверяла сестре, но это ненадолго.

Взбешённая мать даже не выслушала Дину. Всё её оправдание свелось к тому, что Дину обвинили во лжи. И за то, что Дина наговаривает на старшую сестру, отец всыпал младшей дочери пряжкой ремня по рукам. Железной пряжкой. По запястьям. Двенадцатилетней девочке. Родной папа….

Страшной силы удар пришёлся по кости, раздробив её. Дина завопила не своим голосом! Упав на колени, Дина держала здоровой рукой покалеченную. Адская, острая боль разъедала сознание, но Дина упрямо держалась. Мать, прибежавшая на крик дочери, взглянув на окровавленную руку лишь поджала губы и бросила Дине — «перестань орать, иди, промой руку и не реви, не прикидывайся, что тебе больно!»

Ровно в этот момент слезы на лице Дины высохли, словно их и никогда не было. Некогда живое, детское лицо тотчас будто окаменело. Из радостного и счастливого ребёнка, каким Дина старалась быть даже в самые тяжелые моменты жизни, Чарская превратилась в чудовище в детском обличии. И её вины в этом нет.

Забинтованная рука и жужжание Инги ровным счетом никак не отражалось в душе Дины. Ей действительно было плевать на всех и на всё. Даже на саму себя. Сколько раз она уже калечилась? И не сосчитать! Поэтому сегодняшний ожог её нисколько не трогал. Дина не жалеет себя. Не умеет. Её никогда не жалели родители или сестра, поэтому, то что не испытывал в детстве, не умеешь испытывать во взрослой жизни.

— Инга, — позвала Дина, и девушка тут же отреагировала, в надежде, что, хотя бы ей удалось достучаться до наглухо закрытого сердца Чарской. Но, увы, это не так. — Иди домой, уже поздно и рабочий день подошёл к концу.

Дина встала со стула и хотела было вернуться к выпеканию бисквитов, как замерла и развернувшись полубоком произнесла следующую фразу:

— И спасибо за помощь. — Дине тяжело давались слова благодарности, поэтому их она произносила крайне редко. Фактически никогда.

Инга прикусила губу и сдержанно улыбнулась. Конечно же она не ожидала благодарности от Дины, да и не ждала.

— Поправляйся и будь осторожной. — Ответила Инга вслед уходящей Чарской. И да, последние слова были проигнорированы Диной. Словно об стенку горох.

Телефон, лежавший на холодильнике, уже успела разрядиться, пока тем временем Дина готовила крем на последний торт и слушала ночное радио. Часы показывали половину четвертого утра. После ночных смен Чарская уходила в гости к Сени. У девушки имелась запасная связка ключей на такие случаи.

Как так получилось, что родители друга знали о дополнительном заработке его подруги, а её родная семья даже не догадывалась об этом? Причём родители Арсения прекрасно знакомы с родителями Дины. И поскольку они в натянутых отношениях, то мама и папа Сени не спешат рассказывать Чарским, чем занимается их дочь.

Однажды Екатерина Викторовна, мама Сени, предложила Дине переехать к ним. Хотя бы до окончания школы. И Дина собиралась. Она даже вещи собрала, чтобы наконец-то распрощаться с ненавистным домом. Но об этом прознала Алина и доложила матери, которая заперла младшую дочь в комнате.

Дина старалась отречься от гнусных воспоминаний, внимательно собирая последний торт. И когда дело было сделано, Чарская быстро перекусила тем, за что снова заплатит и, прибравшись в кафе, закрыла окна и дверь.

До дома Арсения было буквально две автобусных остановки. И поскольку так поздно транспорт уже не ходил, Дина прогуливалась, наслаждаясь тишиной бархатной ночи.