Ник отвинтил пробку, наполнил высокие прозрачные рюмки благородным тёмно-янтарным напитком, поставил бутылку на стол, а после этого извлёк из бокового кармана плаща тёмно-синюю цилиндрическую коробочку. Извлёк, открыл крышечку, ловко подхватил пальцами круглую белую таблетку и отправил её в дальнюю от себя рюмашку.

— Пш-ш-ш-ш-ш, — тихонько пропел выдержанный ямайский ром, оперативно растворяя таблетку. — Пш-ш-ш-ш…

Вернулся Михаил и водрузил на стол две тарелки — одну с тонко-нарезанным козьим сыром, а вторую с ореховым ассорти.

За сорок пять минут — под нехитрые дежурные тосты и дружеские разговоры — они успешно покончили с ромом.

— Знобит меня что-то, — пожаловался заметно-захмелевший Банкин. — Видимо, простыл вчера. Погода-то нынче промозглая и сырая…. Б-р-р-р. Знобит и знобит…. Ничего, командир, если прилягу минут на десять-двенадцать?

Михаил — с видимым трудом — поднялся из-за стола, дошагал, слегка пошатываясь, до кровати, завалился на неё поверх цветастого покрывала и вскоре болезненно, со всхлипами и вычурными переливами, захрапел.

Пару раз, размеренно поворачиваясь в замочной скважине, щёлкнул ключ. Тоненько проскрипели дверные петли. Захлопнулась дверь. В коридоре звонко процокали каблучки. И в комнату вошла — Она…

«О, Боги мои, пощадите! Молю!», — буквально-таки взвыл впечатлительный внутренний голос. — «Как же она повзрослела и похорошела за эти годы. Упасть и не встать. В том смысле, что Анна-Мария и раньше была безумно-симпатичной. А сейчас, в качестве весомого дополнения, стала ещё и чертовски-элегантной: деловой светло-сиреневый костюм с облегающей юбкой, не скрывающей аппетитные коленки, стильные туфли на каблуках-рюмочках, кружевная белоснежная блузка с пышным воротником, милая шляпка с коротким пером серой цапли и светло-голубой вуалью. Прямо-таки молоденькая Наталья Белохвостикова из знаменитого отечественного кинофильма — «Тегеран-43», ни дать, ни взять. Только, понятное дело, с медово-рыжими локонами, небрежно выбивающимися из-под узких полей шляпки…».

— Приветствую вас, прекрасная сеньора, — стараясь, чтобы его голос не подрагивал, поздоровался Ник.

— Добрый день, командир, — аккуратно сняв с рыжеволосой головы элегантную шляпку, улыбнулась молодая женщина. — Я же теперь тоже приписана к славному «Азимуту»…. Только не надо, пожалуйста, «выкать». Договорились?

«Какие глаза!», — в очередной раз восхитился последовательный внутренний голос. — «Озёра. Самые натуральные финские озёра. Бездонные такие и бесконечно-загадочные…. А улыбка? Бесподобная, таинственная и незабываемая. Сама легендарная Джоконда, образно выражаясь, смущённо покуривает в сторонке…».

— Договорились, — вяло пробормотал Ник. — Тут такое дело…, — указал рукой в сторону кровати. — Микаэль заболел. Жар, озноб и общая слабость. Наверное, подхватил какую-то местную инфекцию…

— Подхватил, — даже не взглянув в сторону кровати, подтвердила Мари, а после этого сунула руку в правый карман своего светло-сиреневого жакета, через секунду вытащила, разжала ладонь и, продемонстрировав тёмно-синюю цилиндрическую коробочку, пояснила: — Я страховала ситуацию. Вдруг, ты не успеешь с таблеткой? Вольф Григорьевич так велел. Мол: — «С Эрнесто Геварой — во время предстоящей революционной эскапады — ничего не случится. Я это точно знаю. А, вот, Мишка запросто может словить шальную пулю…. Что после этого делать? Срочно готовить другого «двойника»? Проблематичная, по меньшей мере, история. Поэтому поберечь надо нашего Микаэля. Нечего ему делать на Кубе в ближайшее время. Чуть позже посетит остров, когда Батисту уже свергнут. Или же на несколько месяцев раньше…». Так что, дон Андрес, все дальнейшие шаги просчитаны и известны.

— Вольф Григорьевич? Ты, что же, встречалась с ним? Когда? Где?

— С полгода назад. На борту одной симпатичной яхты, подошедшей к мексиканским берегам. Считалось, что я ездила к атлантическому побережью по заданию одного столичного журнала. И развёрнутый репортаж подготовила — о проблемах местного туристического бизнеса. Его потом даже напечатали, выплатив копеечный гонорар…. Так вот. Встретилась и получила развёрнутые инструкции. А ещё — коробочку с хитрыми пилюлями и приличную денежную сумму. И на выкуп пленников из тюрьмы «Мигель Шульц» хватило, и на эвакуацию приболевшего супруга осталось…. На эвакуацию — куда? В заслуженный отпуск, конечно же. Пусть отдохнёт немного. А Родина, как известно, является самым лучшим местом для полноценного отдыха…. Микаэль теперь примерно полтора месяца будет пребывать в полубессознательном состоянии. За это время и до России (тайными тропами, понятное дело), доберёмся. Там его быстро поставят на ноги. А так же дополнительно подучат всякому и разному — полезному для дальнейшей деятельности. И его, и меня…. А потом, когда кубинская Революция окончательно победит, мы с ним обязательно прилетим в Гавану. Прилетим и продолжим запланированную операцию. Под твоим общим руководством, конечно же…. И не надо, пожалуйста, так на меня смотреть. Как — так? Влюблённо. Я же всё вижу. И всё понимаю. И к тебе очень хорошо отношусь. Очень…. Поверь, всё могло бы сложиться совсем по-другому. Совсем. Но…. Операция «Гвардейская кавалерии», она очень важна. Причём, для очень-очень-очень многих хороших людей. Поэтому всё личное отступает на второй…, вернее, на самый-самый дальний план. Служба, ничего не попишешь…. Извини, дон Андрес, но тебе пора уходить. Я сейчас должна «Скорую» вызвать. Незачем здесь отсвечивать. Не рационально…. Подожди, ещё одно дело осталось. Сегодня-завтра отправляйся в Туспан-де-Родригес-Кано. «Гранма» сейчас стоит на якорях за тамошним новым Южным молом. А за заброшенным Северным молом тебя дожидается другая яхта. Про её название сам догадаешься, не маленький. Теперь всё. Иди…