– Простите, это я от волнения. Ведь, не поверите, душа болит за вас всех. К сожалению, Михаил…эээ…Георгиевич, сегодня на рынке сложилась неблагоприятная конъюнктура – продукция колбасного завода плохо расходится среди покупателей. Падающий спрос негативно отразился на прибыли компании.

– Да Вы сами пробовали эту колбасу? – спросил Григорич, сделав кислую мину. – Жрать невозможно. Носками воняет. Кто покупать-то будет? Дураков нет. Валерьян думал, что умнее всех. Сделал красивую упаковку, а внутри говно. Я считаю, если делать – то делать. Или не берись. Совесть надо иметь.

– В какой-то мере, Вы правы – подхватил Антон, по примеру Ермакова играя в доброго дяденьку. – Есть определённые недостатки. С другой стороны – сейчас вся колбаса такая, не только у нас. Конкуренты тоже продают некачественный продукт. Мы могли бы делать лучше, полностью «натуралку», но здесь вопрос цены. Готов ли покупатель брать хороший товар по высокой цене, или ему хочется, простите, и рыбку съесть, и…Ну вы, понимаете. А работать себе в убыток, в угоду капризному потребителю – никто не захочет. Рынок-с…

– Так со мной-то что будет? – хмуро спросил водитель.

– Мы предлагаем подписать договор по соглашению сторон – сказал Ермаков, обходительно подсовывая бумажки. – Вы получаете на руки две зарплаты, и можете хоть завтра начинать новую жизнь. А лучше – мой вам совет – передохните недельку, другую. Погода – благодать, весна! У вас дача есть?

– Нет…На какие шиши?

– Ну, выберетесь в лес! – подсказал участливый Антон. – Подышите весенним воздухом. Жену возьмите, молодость вспомните. Вы, наверное, из того поколения, которое строило Техноград в голом поле? Героического поколения….

– У меня жена – инвалид, она до магазина еле ходит, а ты говоришь – в лес. Херней вы ребята занимаетесь. Вместо того, чтобы Валерьяну дать «поджопник», людей на улицу выбрасывайте. Люди-то здесь причём, что один долдон предприятие угробил? Раньше, при Сталине, его бы расстреляли за вредительство. А нынче – спросу нет. Раз сын Потапова – всё можно. Довели страну…

Следующим по списку шла упаковщица Лазарева – женщина тридцати лет, с уставшим некрасивым лицом.

– Добрый день! Присаживайтесь, Галина Михайловна…– галантно расшаркивался Антон, выдавливая лучезарную улыбку, будто он безумно рад встрече с упаковщицей. – Вы, наверное, в курсе зачем вас сюда пригласили…

– Да, все только и говорят сейчас об этом. С утра вышли на работу, а по цеху слух пробежал: готовьтесь, скоро будут вызывать «наверх». Ну люди айда шушукаться. Какая тут работа к лешему?

– Понимаю… – согласился Антон, послав работнице взгляд, полный сочувствия. – Давайте, Галина, перейдем от слухов к фактам.

Он завел знакомую уже пластинку про «неблагоприятную рыночную конъюнктуру», которая негативно отразилась на прибыли.

– Куда мне идти? – спросила упаковщица, выслушав длинный монолог Антона. – Сейчас везде высшее образование требуют. А у меня только девять классов. В кулинарном не доучилась – Петька родился, не до учебы было. Потом, через два года, Женька появился. Опять пеленки, больницы…Гражданский муж сперва помогал деньгами. Потом уволился, начал пить. Чью-то квартиру они с другом ограбили. Но недолго пировали – через неделю схватили их пьяных в ресторане. Дали ему три года. Освободился – уехал к себе, в Астрахань. Там родня у него. А про нас забыл совсем. Даже алиментов с него не получить. Вот, тяну одна пацанов. Сейчас, если уволите – только руки на себя наложить остаётся. На что жить? У меня ж никаких сбережений. Кругом долги.

– Ну, у вас же есть, наверное, родители? – подсказал Антон. – И потом, вы еще так молоды…Думаю, найдётся немало мужчин, кто пожелает стать вашим избранником. Галина, хотите совет на миллион долларов? Зарегистрируйтесь на сайте знакомств.

– Да кому я нужна с двумя пацанами? – махнула рукой упаковщица. – Своих-то детей бросают, а тут чужих воспитывай. Счастье привалило. Ладно, бы красавицей была. Нашла бы себе богатого спонсора.

– Вы себя явно недооценивайте – мягко возразил Антон. – Вы очень очаровательная женщина, со своей изюминкой…

– Скажите тоже… – усмехнулась упаковщица, обнажив желтые зубы. – Я – обычная баба, ни рожи, ни кожи. Таких тысячи по городу.

Исчерпав скудные аргументы, Антон опять пустил в дело свою «домашнюю заготовку»:

– Китайский иероглиф «кризис» состоит их двух частей…