Вот только Уна никому не отвечала взаимностью. Как рассказал мне гном, а он, судя по всему, знает многое, рыжеволосая никогда и никому взаимностью не отвечала. Сначала я подумал, что она из тех девушек, кому нравятся особы женского пола, но не тут то было. Просто Уна была принципиальной: ей нужен был тот, с кем она останется навсегда. Вот на Земле бы все были такими принципиальными…

— Ты не о том думаешь, — вдруг встрял в мои размышления внутренний голос.

— Что уж мне, помечтать нельзя?! — возмутился я.

— Почему нельзя? Можно. Но ты, дубина, оказался в чужом мире, зачем-то к этим наёмникам пристроился. Едешь невесть куда. Ты бы подумал о том, как бы здесь прожить! Что, в гильдию пойдёшь? Так ты ни черта, кроме создания систем, делать и не умеешь!

— И что?

— А то! Боже, ну почему ты так туп?!

— Вообще-то, если не забыл, ты — это я.

— Ага, отчего постоянно страдаю. Если ты не заметил, у них здесь уровень развития остановился на палке-копалке. Твои компьютерные системы здесь нафиг кому сдались! И чем тогда займёшься?

— Посмотрим. Может, я вообще пойду магии учиться!

— Магии? Не смеши меня! Ты с другой планеты. Во всех смыслах! Если бы люди с Земли умели магичить, то давно бы это сделали!

— Ой, да заткнись ты!

— Приятно, конечно, но я ещё ничего не сказал, — послышался над ухом чей-то знакомый голос.

Я отвлёкся от своих мыслей и увидел рядом сидящего Вестейна. Его лицо было немного изумлённым. Ай-яй, так он всё это на свой адрес перевёл?!

— Нет-нет, Вестейн, ты что! — замахал я руками. — Это я не тебе!

Он понятливо улыбнулся:

— Сам с собой разговариваешь, значит. Понимаю. Сам таким был. Помогает привести мысли в порядок.

Я согласно кивнул. Вот что ж такое! Почему-то при этом рыцаре у меня не получается вести себя спокойно! Всё время нервничаю. А он сидит, гад, со своим спокойным лицом, смотрит куда-то вдаль. Вроде бы сначала кажется, что его взор направлен на костёр, как и у всех здесь собравшихся, но на самом деле он смотрит куда-то далеко, в неизвестные мне глубины.

— А скажи мне, — решил нарушить я напряжённое молчание. — А кем ты был? Ну, до того, как стал паладином?

Вестейн дрогнул. Он явно не ожидал такого вопроса. Его зрачки на мгновение расширились, а рот приоткрылся, будто он собирался что-то выпалить, но рыцарь (Вот не могу я его по-другому называть, хоть и знаю, что он никакой не рыцарь, а паладин!) быстро пришёл в себя.

— Ясно, — задумчиво протянул он, глядя теперь на меня. — Интересно, откуда у меня эти руны, а? Так вот, скажу тебе сразу: у меня никогда не было таких денег, чтобы купить себе хоть одну руну. — Он помолчал, словно рассуждая, рассказывать ли мне, или нет. И наконец решился. — Я был простым крестьянином. Ехал в Западное Королевство, продавать всё, что принёс урожай. И в лесу наткнулся на трупов. Точнее, не совсем трупов. Один из них был жив. — Вестейн схватился за рукоять своего меча, сжав зубы. Впервые я его видел хоть немного напряжённым. — Это был паладин. Он лежал у одного из деревьев, весь в крови. Я подбежал к нему. Тот, харкая кровью, рассказал мне, что случилось. Всё банально: банда разбойников, пускай и с личным магом. Уж кто-кто, а паладин с магами расправляется на раз-два! Да только его людей убили почти моментально, и против целой банды он ничего сделать не смог. Они забрали все деньги, всю провизию, и оставили его умирать. Эти кретины не понимали, насколько ценен его доспех и меч, покрытые рунами. Зато я понимал. Я мог бы отвезти его к магам-лекарям, они бы его спасли, но не сделал этого. Боялся, что не заполучу заветное сокровище. Стянул с паладина его доспех, забрал меч, не обращая внимания на его стоны, закинул всё в свою телегу и уехал. И радовался находке лишь один вечер. А потом… — Тело Вестейна всё затряслось, хотя он и пытался держать себя в руках. — А потом всю ночь я не мог заснуть. Душу раздирало на части. Все мои душевные муки отдавались по всему телу… Такую боль не передать, мой друг. — Он вдруг положил свою руку мне на плечо, постепенно успокаиваясь. Я и не думал, что этот рассказ заставит его так переживать. — Но, знаешь, когда наступило утро, и я почувствовал тепло солнечных лучей на своём лице, — Вестейн поднял взгляд на засыпанное звёздами небо. — То душа моя вдруг очистилась. И я понял, на что отдам всю оставшуюся жизнь. — Он вновь посмотрел на меня отражающими странный блеск глазами. — На то, чтобы противостоять всему злу, которое только встречу. И никогда не допущу того, что случилось тогда, в лесу. Никогда не паду так низко. — Рыцарь убрал с моего плеча руку и, опёршись руками о колени, посмотрел на костёр. — И каждый раз этот доспех и этот меч словно сжигают меня изнутри. И продолжаю в них жить я лишь потому, что знаю: я использую их для благих целей.