Стоило двери закрыться, и Ортонис напоил меня водой, так как сам я этого сделать не мог. Утолив жажду, я спросил у него:

— Отомстить за него? — и указал головой на соседнюю койку.

— Хронвейт не просто один из ее лучших людей. Иногда они проводят время вместе, если ты понимаешь, о чем я, — ответил он.

— Понимаю, — кивнул я, живо представляя картину. — Но он напал на меня и пытался убить. Тут не он жертва, а я.

— Жертва? — ухмыльнулся Ортонис. — Да кого это волнует? Ты для нас никто. Позволь дать тебе совет, мальчик. Если Шельген за тебя не поручиться, лучше бы тебе наложить на себя руки.

«Обнадеживающий совет, ничего не скажешь» — А кто она такая, эта Шельген? — спросил я, меняя тему.

— Так ты не знаешь? — удивился он.

— Неа.

— Она что-то вроде недостающей руки Однорукого.

— Значит, не последний человек? — уяснил я для себя главное из невнятного объяснения.

— Не последний, — подтвердил он.

— Ясно. А Алгермения? Если Шельген все-таки за меня поручится, стоит ждать от нее сюрприза?

Ортонис ненадолго задумался:

— Не думаю, — наморщив лоб, покачал он головой. — Она хоть и импульсивная, но когда надо, умеет держать себя в руках.

— Рад слышать, — откинул я голову на подушку и затих.

Разговор сошел на нет и Ортонис перешел к соседней койке. Он быстренько осмотрел моего незадачливого убийцу, устало вздохнул и начал менять бинты.

Мне стало любопытно посмотреть на результат своей работы и что греха таить, позлорадствовать. А увидев, безмерно удивился, что он еще жив. Кожа рук и нижняя половина туловища почернела, а остальная часть тела покраснела и покрылась белыми водяными волдырями. Будто он искупался в море огня и каким-то образом сумел добраться до берега.

Мои мысли превратились в слова:

— Как он смог выжить?

— Не знаю, — не отвлекаясь от перевязки, ответил Ортонис. — Может, божья благодать?