К тому времени Тухачевский дослужился до полковника.
К двадцать первому году сопротивление большевиков было сломлено окончательно. Ленин с ближайшими соратниками бежал за границу, те, что остались, ушли в глубокое подполье. Но долго ещё полыхали по просторам империи вооружённые восстания, подпитываемые идеями о всеобщем равенстве. Кровавая резня, захлёстывавшая страну, грозила утопить государственность в кромешном хаосе анархии и бандитизма.
И в самых горячих точках появлялся Тухачевский. Наводил порядок свинцом, огнём и ядовитыми газами. Залпы расстрельных команд звучали по городам и весям, как погребальные аккорды по русскому бунту, бессмысленному и беспощадному.
Крестьянские восстания и мятежные гарнизоны трясли державу вплоть до двадцать пятого. Тухачевский не щадил никого, но своего добился. К двадцать шестому Россия вернулась к мирной жизни, и люди вздохнули свободно. Нуждами армии теперь уже генерал-лейтенант продолжал интересоваться очень живо. Именно с его подачи в конце тридцатых Россия закупила английские и американские танки, а потом сама наладила выпуск лёгких «Витязей» и тяжёлых «Держав».
Ныне генерал обретался в Генштабе, но обожал инспекционные поездки в войска. Ему настоятельно требовалось постоянное живое общение с этим гигантским, сложным и многообразным организмом, называемым российской армией. А главное, Тухачевский был способен на поступок, мог принимать решения и претворять их в жизнь. Пусть даже ценой высоких потерь в личном составе. И негласное прозвище Михаила Огнеборца закрепилось за ним накрепко.
Три чиновника, облечённых высочайшей властью в Российской империи, знали, кому поручить непростую проблему Судетов, и в выборе были единодушны.
Вернувшись из Кремля в свой кабинет на Знаменке, Деникин вызвал начальника Разведывательного управления, генерал-майора Злобина.
Генерал попал в Генштаб по рекомендации Колчака. В своё время занимался контрразведкой в штабе Восточного фронта и проявил себя в оперативной работе с наилучшей стороны. Попав в военную разведку, отменно нёс службу, слыл сотрудником толковым, дотошным и требовательным. Деникин доверял разведчику, его знаниям и чутью.
— Господин генерал, я только что от премьера. — Антон Иванович значительно посмотрел на подчинённого. — Речь шла о нашем участии в Судетском кризисе.
Злобин подался вперёд, словно гончая, взявшая след.
— Есть конкретные распоряжения, ваше высокопревосходительство? — осведомился он. — Мы вводим войска в Чехословакию?
— Не так скоро, Николай Павлович. Присядьте. И давайте без титулов, по-простому, — благодушно улыбнулся Деникин.
Он погладил кожу, туго обтягивающую череп. Знал — появились на ней предательские пигментные пятнышки, предвестники старости. Да, так молодцевато, как Колчак, ему не выглядеть. Не говоря уже о Куропаткине. Вот и бороду, ставшую совершенно седой, побрил, оставил лишь усы да баки на американский манер. А всё равно время не обманешь…
— Шумных баталий пока не предвидится. Но премьер высказался в том смысле, что определённое содействие чехам оказать нужно. Не явное, но действенное. Меня интересует ваше мнение по этому вопросу.
— Сейчас у немцев недостаточно сил для успешного штурма судетских укреплений, Антон Иванович. Даже с учётом того, что почти половина крепостей не вооружена по полному штату, потери при атаке в лоб будут для вермахта равносильны самоубийству. Доты типа эс-девятнадцать не берут ни крупнокалиберные артиллерийские снаряды, ни ракетные миномёты. И немецкие генералы это отлично понимают.
— Вывод? — наклонил голову министр.
— Если вторжение состоится, то начнётся со стороны Австрии. Разумеется, бывшей Австрии… теперь это Рейх. Тут укрепления строят всего как год, и делается это наспех. Доты типа ло-тридцать шесть и ло-тридцать семь легче, но главное, между ними есть промежутки, порой довольно широкие. По нашим данным, на участке обороны «Моравский Святой Ян» выстроена лишь половина укреплений. В промежутках будут стоять пограничные заставы, другого выхода у чехов нет.
— А Судетский вал?..
— Мои аналитики считают, что шум вокруг вала — политический ход. И только. Отвлекающий манёвр. Чехи опасаются удара именно с этой стороны, они готовы к нему. А если просачиваться со стороны Австрии небольшими ударными группами между укреплений, захватывать плацдармы, с которых впоследствии можно двинуть мощные бронетанковые соединения на Брно и Прагу… На это сил у вермахта хватит.
— Вы хотите сказать, что если помогать чехам, то именно там, на границе с Австрией?