— Я не запираю дверь, когда работаю в саду. Инвалиду приходится постоянно сражаться со своими страхами. Когда ноги тебя не слушаются, привыкаешь полагаться только на силу воли.

Она вкатила кресло в дом и остановилась, чтобы Михаэль мог протереть колеса тряпкой. Фредерик последовал за ними. Если снаружи казался старинным, чуть ли не сказочным, внутри он был абсолютно современным. Несколько стен снесли, видимо, чтобы облегчить Стелле передвижение. Светлый деревянный пол придавал небольшому помещению ощущение простора. Холл, в котором они оказались, отделан в белых, серых и синих тонах. Пройдя в гостиную, выдержанную в тех же пастельных оттенках, Фредерик отметил яркие картины на стенах, видимо, призванные дать некий цветовой акцент. Фредерик оглядел белый диван, светлый журнальный столик и коричневую кухню в углу. На стойке стояла корзина с ярко-желтыми лимонами.

Стелла подкатилась к кухне, и Фредерик, скинув куртку, прошел туда же. Она поставила чайник и стала доставать чашки и блюдца из шкафчиков, расположенных так, чтобы ей удобно было дотянуться.

— Вам помочь? — помедлив, поинтересовался он.

— Можете накрыть столик в гостиной. Когда я одна, то предпочитаю есть на кухне: слишком сложно ездить туда-сюда за вилками и ложками. Но с дивана открывается красивый вид. Присаживайтесь. Я, как видите, уже сижу. — Последнюю фразу она произнесла без тени иронии или жалости к себе.

Фредерик посмотрел на чашки из тонкого хрупкого розентальского фарфора. Давненько он не пил чай из такой дорогой посуды. Разве что в детстве, когда гостил у бабушки.

— У вас очень красивый дом.

— Спасибо. Папа купил его для меня. Он просто ангел. Но обставила дом я сама.

Стелла вкатила кресло в гостиную, держа в руке блюдо с пирогом, похожим на яблочный. Фредерик взял у нее блюдо и поставил на столик. Михаэль принес свежезаваренный чай.

— Придется пить это, ничего крепче нет, — фыркнул он.

— Папа! — возмутилась Стелла, и Фредерик поспешил заверить, что чай чудесный, не отрывая глаз от ее мускулистых рук.

Он не понимал, зачем оказался здесь и чего от него ждут. Михаэль не привез бы его сюда без конкретной цели. Но какой? И что об этом известно Стелле?

Только когда они выпили чай и кофе, который сварила Стелла, не обращая внимания на протесты гостя, и полюбовались видом на сад, открывавшимся с дивана, Михаэль заговорил:

— Моя дочь — самый самостоятельный человек из всех, кого я знаю. Она была такой год назад, когда еще могла ходить, и осталась сейчас. Я говорил тебе о трагедии, Фредерик. Я имел в виду несчастье, произошедшее со Стеллой.

Фредерик вертел в руках чашку, не зная, что ответить. Он не был уверен в том, что Стелла хочет, чтобы ее проблемы обсуждали с чужим, по сути, человеком, и с тревогой взглянул на женщину, но она была абсолютно спокойна. Ни тени обиды или волнения. Она убрала светлую прядь, упавшую на лицо, и открыто посмотрела на него.

— Вижу, вас не интересуют подробности. Тогда как многие, встречая инвалида, хотят знать, как он дошел до жизни такой. Может, из инстинкта самосохранения. Чтобы таким образом обезопасить себя от подобного несчастья. Но от всего не убережешься… Меня сбил мужчина, который выпил лишнего, прежде чем сесть за руль. Анализы показали полтора промилле у него в крови. Он идти не мог, не говоря уж о том, чтобы вести машину…

— Стелла, это ужасно, я вам так сочувствую, я…

— Не надо ничего говорить, Фредерик, я знаю, вам это кажется ужасным. Мне тоже. Но хуже всего, что этот человек ни разу не навестил меня в больнице после того, что случилось. Не послал мне письма. Не извинился. Знаю, это прозвучит странно, но для меня это гораздо ужаснее того, что я больше не могу ходить. Я так и не услышала, что он раскаивается. Более того, когда мы пытались получить страховую выплату, он написал в своих показаниях, что я переходила дорогу в неположенном месте. Это ложь. Но что можно сделать? Его слово против моего. Теперь ничего не докажешь. — У Стеллы вспыхнули щеки. — Я шла в ресторан. Было поздно, мой муж задержался на работе, но мы все равно решили встретиться. Была пятница, на улицах полно народу. Люди сидели в кафе, стояла атмосфера пятничного веселья. Я почти дошла до метро, когда из-за угла вылетел автомобиль. Я переходила улицу по пешеходной дорожке и успела только заметить, что машина несется на бешеной скорости прямо на меня. Больше я ничего не помню. Очнулась в больнице вся в царапинах и кровоподтеках. Все тело у меня болело, и скоро я поняла почему.

Волосы снова упали ей на лицо, и она откинула их назад.

— Поначалу я думала, что не выживу. Потом — что останусь прикованной к постели. Когда мне сказали, что я поправлюсь, но никогда больше не смогу ходить, я почувствовала, что вытащила счастливый билет. Я благодарна Богу за то, что выжила, хотя мне и жаль того, что я утратила, — возможность ходить. И мужа.