Позже, вспоминая об этих событиях, Скоропадский отрицал версию о подстроенности съезда, но историки ему не верят. Они указывают, что председательствующий дружил со Скоропадским и был посвящён в план переворота. Позже он занимал различные посты в правительстве. Голоса в поддержку избрания гетмана, кажется, вообще не считались.
Уже после этого была разогнана Центральная Рада, причём тревожный звоночек прозвучал и для немецкого оккупационного командования, и для немцев – хотя было условлено, что заниматься этим должны были сторонники Скоропадского, но пришлось немцам. На смену одной бессильной украинской власти приходила другая, такая же бессильная.
Программа
Первоначальная программа была навязана оккупантами (примерно так, как это происходит на современной Украине). Главные требования: роспуск Центральной Рады, люстрация чиновников, денежная реформа, свободная торговля, земельная реформа. Собственно, гетман даже с первым пунктом не справился, куда уж дальше…
Дальнейшая ситуация была очень странной: реальная власть принадлежала оккупационным войскам, но было и суверенное вроде бы правительство.
Последнее не имело рычагов воздействия на ситуацию в стране (у гетмана даже регулярной армии сколько-нибудь достойной численности не было); не было и ответственности за самозащиту и опять же управление страной.
В этой ситуации гетман мог заниматься «реформами» – насаждал науки и искусства, споспешествовал развитию промышленности и сельского хозяйства, культивировал национальное самосознание…
Всё это на словах в основном, но именно за время существования гетманата (неполных восемь месяцев) были основаны Академия наук, два университета, 150 гимназий, сформированы Национальный архив, Национальная библиотека, открылись Украинский театр драмы и оперы, Украинская государственная капелла, Государственный симфонический оркестр и т. п.
Он бы и до томоса[5] дошёл. Во всяком случае, позже он писал, что «
Кстати, даже самое очевидное – форма государственного устройства – при гетмане не была определена. Он страдал болезнью «непредрешенчества», характерной для всех белых лидеров. Устройство страны должна была определить Дума, выборы в которую не состоялись. Сам он, ещё до гетманства, рассуждал так (о России, разумеется): «
«Я думаваю»: гетманская украинизация
Государство было украинским, но украинского в государстве было немного: все военные и гражданские кадры, которые были хоть на что-то способными, были русскими. Украинские кадры могли только «співати українських пісень». С такими кадрами государства не построишь, в чём позже убедился Петлюра. В этом состояло трагическое отличие Украины от Польши и Финляндии, которые имели довольно широкую автономию в рамках Российской империи и, соответственно, квалифицированные кадры.
Потому гетман начал с украинизации. Точно так же, как потом действовали Кравчук, Кучма и даже Янукович.
1 августа 1918 года Скоропадский подписал закон об обязательном изучении во всех школах и вузах украинского языка, истории и литературы при фактическом запрете изучения русской истории и русского языка. Украинизировать пытались даже оккупированные германскими и украинскими войсками уезды Воронежской и Курской губерний.
Сценка, во время которой белогвардейцы в доме Турбиных распевают царский гимн, тоже не была случайной – один из приказов гетманского МВД гласил: «
Кстати, по воспоминаниям Татьяны Лаппа, такой эпизод в жизни Булгаковых действительно имел место, но, насколько она помнила, было это при петлюровцах, когда такого рода демонстрации были ещё опаснее.
Ну и знаменитый эпизод в «Днях Турбиных»:
«