— Что он там будет делать? — искренне изумился Сучапарек.

— Бороться.

Честно сказать, эту идею ланиста обдумывал ещё с того самого дня, когда впервые увидел Шустрёнка в деле. Луций чувствовал, что результат испытания не случаен и мальчишка способен на равных бороться с более взрослыми ребятами. Вполне можно было выпустить его на Арену ещё позавчера, в ладильские календы — в перерывах между сражениями зрителей развлекали полу шуточными поединками между гладиаторами-учениками. Но на это представление школа Ксантия бойцов не выставляла, значит и ученикам там было делать нечего. А вот на следующее, которое должно было состояться в ближайшие ноны, Луций заявил четырёх воинов. Тут без учеников никак не обойдется, можно и Шустрёнка будет попробовать.

— Бороться? С кем? Откуда ты собираешься подходящего взять соперника для такой мелюзги?

— Я не побоюсь выставить его против любого новичка любой школы города, — самодовольно ухмыльнулся ланиста.

— Он не продержится и дюжины секунд.

— Ты готов поставить на это гексант против ауреуса?

— А кто поставит ауреус? — насмешливо поинтересовался инквизитор.

— Я, — спокойно ответил ланиста.

— Ты?

Несколько мгновений отец Сучапарек с откровенным изумлением изучал собеседника, потом улыбнулся, но улыбка получилась немного напряженной.

— Если не шутишь, то я, пожалуй, приму твоё пари. Что-то не верится, что этот заморыш может постоять за себя.

— У меня здесь не благотворительный дом для несчастных мальчиков, лишившихся опеки родителей. Тем более — для малолетних рабов. Если я беру в школу мальчишку, то он должен быть воином-гладиатором.

— Я полагал, что это их будущее…

Ланиста отрицательно кивнул и пояснил:

— И будущее, и настоящее. С той секунды, когда мальчишка становится воспитанником этой школы, он обязан уметь сражаться. В бою не бывает детей и взрослых, в бою бывают только воины.

По большому счёту эту точку зрения отец Сучапарек разделял. Детей, которым предстояло стать инквизиторами, обычно брали в обучение на седьмой весне жизни и, помимо прочего, сразу начинали учить и умению сражаться. Ровесники этого заморыша из орденской интернатуры должны вполне сносно владеть мечом, а так же кинжалом, топором и ещё тремя — четырьмя видами оружия. Но то — будущие инквизиторы, а здесь всего лишь домашний раб. Впрочем, ланисте лучше знать.

— Твоё дело. Меня беспокоит только одно: чтобы рыжий ничего не заподозрил.

Луций Констанций широко улыбнулся.

— Он ничего не заподозрит. Ни один ланиста не продаст раба, который уже внесён в программу представления. Это противоречит корпоративной этике.