— Я сама изобрела его, ваше величество, — с легким книксеном сообщила я. — Если вы настаиваете, я могу продемонстрировать на собрании технологию и тонкости исполнения, но примут ли там результат творчества презренной женщины?

— Что значит — презренной? Кто посмеет такое сказать? — возмутился рядом принц совершенно непритворно, и у меня немного отлегло от сердца.

То, что он меня поддержал и напрямую обращается как к полноценному собеседнику, уже было отличным знаком. Большинство знакомых герцога, особенно из старых приятелей его матушки, предпочитали первое время делать вид, что меня вообще рядом нет.

Мой муж быстро объяснил им, что так дело не пойдет. Либо они уважают его супругу как его самого, либо им будет отказано от дома. А с некоторых пор они настолько тесно сдружились с принцем Элайджем, что поссориться с Уинтропом автоматически означало утратить доступ ко двору.

Видя настолько активную поддержку со стороны супруга, я несколько раз собиралась открыть ему свой самый важный секрет — о попаданстве. Но до сих пор молчала, в последний момент передумывая. Пока он считает меня неимоверно талантливой провинциалкой, это одно. Но что будет, если я окажусь неведомой зверушкой из другого мира?

Назовите меня трусихой, но я не готова выяснять такое опытным путем.

— Да, действительно, ваши изыскания вызывают уважение, — сдержанно кивнул король.

В отличие от сына он никак не обозначил свое отношение к презренности и ничтожности женского ума. Но я особо ничего с его стороны и не ждала — его величество известный ретроград.

Не приказал сразу же арестовать и запечатать — уже хорошо, можно радоваться.

— Пожалуй, с представлением заклинания широкой общественности лучше повременить, — негромко продолжал король. — Подобные знания куда полезнее в узкой, специализированной структуре. Вам, мейстер Уинтроп, крайне повезло с супругой!

— Я тоже так считаю, ваше величество, — склонил голову герцог.

Мы отошли подальше, не мешая королевской семье наслаждаться пением очередного юного дарования. Девушка старалась изо всех сил, выразительно глядя на принца Элайджа, и я ей мысленно посочувствовала.

Мало кто знал, что его высочество уже подписал договор о династическом браке с хаконской принцессой. Рискованный шаг с его стороны, зато, как объяснял мне Уинтроп, есть шансы протащить на трон незапечатанную — согласно законам ее родной страны — магичку.

А дальше процесс пойдет сам.

— Все прошло неплохо, — не слишком уверенно шепнула я мужу, когда мы удалились на достаточное расстояние от гостей и отгородились от них на всякий случай стеной заглушки.

— Отлично! — кивнул Уинтроп. — Ты молодец. Теперь ждем свадьбы Элайджа и можно постепенно проталкивать идею начального магического образования при пансионах. Ничего сложного, конечно, но бытовые заклинания зачастую поглощают кучу энергии. А уж если их отрабатывать ежедневно…

— Контроль у девочек станет лучше, а срывов меньше! — с довольной улыбкой подхватила я. — А значит, и запечатывать их формально не за что.

— Его высочество недавно умудрился заставить министров подписать закон об ужесточении контроля над использованием клейма, — поделился Мэд долгожданной новостью.

Я чуть не потерла руки в предвкушении, но вовремя спохватилась — по этикету не положено.

Теперь такие финты, как выкинула моя неуважаемая свекровь, будут караться куда строже, а нарушившие закон священнослужители — лишаться сана и ссылаться на рудники. Пока что это подается как забота об истинной ценности запечатанных магичек, мол, если штамповать всех подряд, то можно напороться на неодаренную вовсе. Зато слухи о вреде печати, в частности для кожи и внешнего вида, старательно и активно распространяются среди аристократок мной и моими подопечными.