— Норд, тебя как зовут?
— Тём. А вас?
Старик ответил не сразу. Сначала он внимательно посмотрел в глаза Тёма. Потом перевел взгляд на хранителя, украткой выглядывающего из‑за спины норда. Тёму даже показалось, что сейчас шаман ему скажет: "А меня зовут Авас". Но не угадал.
— Зови меня, как зовешь в разговоре со своим духом. Стариком.
Тём покосился на Энжи и прошептал:
— Предатель!
— И ничего не предатель. Я с ним даже не разговаривал. Он сильнее меня, поэтому увидел то, что я ему не хотел говорить.
— Что скажешь Энжи по делам нашим? Раз ты уже курсе, что перестал быть видимым только для меня. Сначала принцесса, а теперь и этот мощный старик видят тебя насквозь.
— Да я знаю. Мне это не очень нравится, так как я уязвим, для тех кто меня видит.
И Мизуки и Старик могут нанести мне вред.
Хранитель инстинктивно перебрался поближе к центру площадки.
А и ладно. Старик, так Старик.
— Старик, а зачем вам было знать моё имя?
— Тём, слазь оттуда. Поговорим. Вместе ещё что‑нибудь в четыре руки сыграем.
— Пока для меня вода в котле будет нагреваться, а подручные за специями домой сгоняют?
— Нет, мы тебя в племя примем. Это я как последний шаман пифэри тебе обещаю. Я не вру. Шаману врать нельзя, шаману можно верить. Слазь, Тёмочка.
— Ага. Варить ты Тёмочку не будешь. Ты Тёмочку зубами загрызешь.
— Чего ж ты такой не доверчивый. Людям надо больше доверять.
— Так то людям. А вы, вроде, как и не совсем люди. Мне рассказывали, что в блуднях с вашими предками не потусторонние духи, а фейри были замечены. Да и как раз люди о вас не очень тепло отзывались.
Тём вспомнил первую реакцию Дэвида и Куно на его решение сходить в поселок к пифэри. А ещё норд отчетливо увидел, как шаман внизу скривился после его слов, как после кислицы.