Поймав взгляд самого взрослого и с виду самого смышленого ребенка, Тём спросил:

— Где я могу найти вашего шамана?

Тот не ответил. И по лицу мальчишки нельзя было понять, услышал он Тёма или нет. И вообще понимает ли он вопрос, заданный нордом.

К детишкам начали присоединяться взрослые. Хотя по росту эти взрослые вполне вписывались в стандарты для десятилетних подростков. Тём повторил вопрос и к ним, но с той же ответной реакцией получил такой же никакой успех.

Когда из очередного дома — землянки, ничем не выделяющегося в уличном ряду, на дорогу перед Тёмом шагнул слегка сгорбленный, сухой и уже давно не молодой мужчина, с заплетенными в косичку седыми волосами, и в причудливо расшитой кожаной одежде, норд понял, что это и есть хозяин местной кухни.

Тём остановился и вежливо поклонился загородившему ему дорогу. Мысли заметались в поисках правильного варианта разговора. Жители поселка буквально давили его своим молчанием, четко давая понять, что второй попытки задать нужный вопрос у норда может не быть.

— Я пришел к вам с миром и готов стать вам другом и помощником.

Шаман ничего не отвечая норду, развернулся к нему спиной. И мальчик, которого Тём ранее определили как самого смышленого, первым бросил в норда камень. Не сильный удар по кольчуге никак не отразился на световосприятии, если что и сняв с его линии жизни, то не более трёх единиц.

Но он был всего лишь первый, из доброго десятка камней, забарабанивших в спину, рванувшего в пустой переулок, норда. То, что Тём ранее рассмотрел план поселка с площадки на столбе, сейчас его спасало. Четко представляя куда бежать дальше, и заработав ещё всего пяток болезненных ударов камнями, Тём побежал впереди молчаливо гнавшей его толпы и, сделав петлю по поселку, выскочил к тому же проему в ограде, сквозь который он заходил к пифэри полчаса назад.

Стражник на это раз не был безучастным и встретил приближающегося норда выставленным острием копья. То ли повезло, то ли ловкости хватило, но уклонившись от выпада, норд на скорости врезался в копейщика и будучи гораздо тяжелее пифэри, буквально как кеглю ударом своего тела снес того в ров. Страйк!

Вот после этого толпа взвыла. И вой этот был ничуть не добрее давившей до этого на Тёма тишины. Тём несся к спасительному столбу.

Это был совсем не весенний бег молодого Бога. Это был бег загнанного волка, у которого на хвосте клацала зубами стая гиеновидных собак.

Вовремя прокачанный "альпинизм" и пройденная в тренировочном режиме десяток раз трасса от подножия на вершину столба, стала для Тёма буквально "трассой жизни", по которой он взлетел ящеркой. Скорость, с которой он взобрался на верхнюю площадку, просто не позволила преследователям сбить его со скалы камнями. А когда в ответ на полетевшие из пращей камни, Тём закрылся дождавшимся его возвращения щитом и выставил из‑под него острие глевии, шаман рыкнул что то самым быстрым своим бойцам, успевшим добраться до середины Перста, возвращая их вниз.

После этого пифэрская народная забава "загони чужака" взяла паузу.

Выпустив для порядка с десяток камней вверх и ожидаемо не получив никакого результата, преследователи расселись по кругу на землю, всем видом показывая Тёму, что они здесь надолго, а то и навсегда.

Хоть спускайся вниз и сдавайся на милость дикарей. Может и спустился бы, если бы не одно но… Куно как то же выкрутился из похожей ситуации. А в том, что он сидел на этой площадке, в ожидании милости для своей горькой доли сомнений не было. Чувствовать себя глупее непися было унизительно. Несмотря на объективный факт проигрыша чемпиона мира по шахматам искусственному интеллекту.

Была бы с собой колбаса, — отдал бы. Может быть тогда пифэри, снизу поедающие норда голодными глазами, подобрели бы. И простили и отпустили.

Но колбасы с собой не было.

Самое время было провести совещание с духом — хранителем. Что‑то он давно глаз не кажет. А так, если и не выход из ситуации подскажет, на что Тём не очень и надеялся, то хоть развлечет своим ворчанием.

— Энжи, привет.