Монолитная протекторная подошва бронированного сапога разбивает органы искусственных чувств.

Один удар, второй, третий.

Голова превращена в месиво микросхем и проводов.

Дроид пытается поднять и ударить штурмовика о пол, но в этот момент беспорядочный огонь бластера запекает голову и верхнюю часть туловища «Опустошителя».

Машина смерти замирает, но зеленые сполохи бластерного огня продолжают ее терзать, пока даже треск короткого замыкания не прекращается.

ТНХ-0333 расслабляется.

Искусственная гравитация приземляет его на спину.

В груди больно, во всем теле больно.

Его скрючивает судорога, и кровь фонтаном выстреливает из его горла и заливает лицо, ноздри.

Нечем дышать.

Мозг горит огнем, а сил уже нет.

Штурм-коммандос чувствует, как его поворачивают на бок и, спустя пару секунд, когда кровь вытекает из горла и ноздрей, он делает судорожный инстинктивный вздох, от которого темнее в глазах, боль рвет грудь, но он все еще жив.

— Потерпите, потерпите, я уже запросил медиков по интеркому!

— Пояс, — ТНХ-0333 закашлялся. — Синий шприц…

Он чувствует, как на его тактическом поясе шарят чьи-то руки.

Полевая аптечка обнаружена, безобразно и неосторожно вскрыта, содержимое рассыпано по окровавленному полу отсека…

Ворот поддоспешного костюма отлипает от тела.

Игла входит в хорошо заметную вену.

Стимулятор холодом расходится по телу, проясняя сознание и частично затмевая боль, отодвигая ее на задний план.

— Эй, — окровавленная ладошка перепуганного «ледоруба» бьет его по лицу. — Не смейте умирать! Откройте глаза! Не засыпайте! Нельзя умирать, когда победили! Я опустил бронедвери в коридоре, есть защита на всякий случай!