— Все, что было после твоего прибытия в больницу, — поправила очки в тонкой оправе «милая женщина». — Как ты это помнишь.

— Какая-то стойка. Два белых халата. Кажется, сестринский пост. Я назвала фамилию, сказала, что мне звонили и что это наверняка ошибка. Сестра — я думаю, что это была сестра — сказала, что мне нужен доктор с такой… длинной фамилией.

— Доктор Вереницын, — за заминку Вероника получила подсказку.

— Наверное, — не стала спорить девушка. — Нужно было подняться… в хирургическое.

…По телефону ей сказали об аварии, о том, что «необходимо срочно приехать», но не о гибели родителей. Эта «честь» досталась доктору. Хирургу с длинной фамилией.

— Смерть наступила от…

Это, кажется, голос врача. Мужской, ужасно усталый.

— Нам очень жаль…

Женский. Стеклянные глаза и истерика в голосе…

Вероника зажмурилась, пытаясь прогнать те голоса из головы. Отгоревшие, отболевшие, но все так же — ранящие.

— Там мне сказали, что их… больше нет. Я не верила, никак не могла поверить, требовала проводить меня к ним или к тем, кого за них приняли… Тогда меня отправили на минус первый этаж. Цокольный.

«Я не льдинка. Уже не льдинка. Я цельная статуя изо льда».

— В патологоанатомическое отделение, — снова закрыла подсказкой паузу «милая женщина».

— Да, — выдохнула девушка. — Медсестра вызвалась меня проводить. Мы вернулись к лифту. Я, кажется, плакала, а она говорила что-то успокаивающее.

— Расскажи мне, как получилось, что из лифта в итоге ты вышла одна?

— Хм, — Вероника сбилась с мысли, нахмурившись, постаралась припомнить. — Лифт останавливался. На втором и на первом этаже. На первом была какая-то суматоха, и ее позвали.

— Ясно. Продолжай.

— Я вышла из лифта. Там был коридор, по правую и по левую руку. Мне говорили, куда поворачивать, но я забыла. Я стояла на месте и озиралась. Не могла решить, куда идти.

— Если бы там был кто-то, ты бы уточнила направление?

— Наверное, — девушка бессильно пожала плечами. — Я не помню.