Здесь был ветер.

Хэйт зажмурилась, ловя кожей игривые дуновения.

Был ветер, но не было жизни.

«Хоть бы кустик чахленький», — посетовала мысленно девушка.

— Пропасть! — бодро и радостно отрапортовала «форма жизни». — Многообещающе. Бескрылое шагнет?

Хэйт накрыла лицо ладонью.

— А если и шагнет, — с неохотой убрав ладонь, сказала адептка. — Тебе что с того?

— О? — фейка наклонила вбок крохотную головку.

— Что ты получишь от моей смерти? — устало и зло выговорила Хэйт. — Допустим, я прыгну в пропасть. За сегодня я умирала пять раз, и это явно не предел. Разом больше, разом меньше — фиолетово. А вот ты будешь нарезать круги над уступом, потому что туда, где я возрожусь, тебе хода… то есть, лета, нет.

Фея принялась выделывать кульбиты в воздухе. Над пустотой. И поглядывать искоса, мол: и где, и когда?

— Иди ты, дурында, — отмахнулась адептка. — Испортила остатки настроения.

И раскинула руки, вроде как приготовившись сигать со скалы.

«В крайнем случае, будем считать это заменой прыжка с тарзанки, на который я в том году не решилась», — поглядывая искоса на замершую в воздухе фею, думала Хэйт.

— Скажешь, зачем тебе моя смерть — доставлю тебе радость, прыгну, — пообещала девушка «пиксельному отродью». — Ну же, информация за действие, честная сделка.

— Письмо, — обижено пискнула фея.

Летучее чудовище рассыпалось искрами, а свиток упал под ноги Хэйт.

— Никаких манер, — попеняла в пустоту адептка, поднимая послание.

«Ушастая, ты не исчезай с концами, а то я волнуюсь. Пиши, не пропадай», — адресовала ей Маська.

В первый раз за день Хэйт улыбнулась. Искренне.