– Кажется, да, – демон смотрел сквозь меня, словно решал очень важный вопрос. Затем резко кивнул и сфокусировал взгляд на мне. – Да. Это очень правдоподобная версия. Я бы даже сказал оптимальная. Тогда… – взгляд Джера потяжелел, и он хмуро отчеканил. – Летим в столицу сегодня же. Чем скорее мы избавимся от осколка и его влияния, тем лучше. И не спорь. Это уже давно не шутки.

– Я не спорю… – в горле стоял такой колючий ком, что говорить было очень больно. – Попроси Гренни заварить мне травки, пожалуйста… И прости. Я не хотела. Меня правда что-то… что-то заставляет поступать так жестоко. Я…

– Тш-ш-ш. Тихо. Не оправдывайся, – мужчина прикоснулся пальцами к моим губам, заставляя замолчать. – Я знаю. Я всё знаю.

А затем подался ближе, заглянул в самую душу и с мягкой улыбкой проговорил:

– Ты очень красивая, добрая и самая лучшая девушка. А с этой бедой мы справимся. Верь мне. Не слушай тех, кто торопит и вмешивается в наши отношения. Они только наши. Только мы будем решать: где, когда и что. Хорошо?

Я нервно кивнула и попыталась улыбнуться, но губы до сих пор дрожали.

Это были такие красивые слова…

Это были самые красивые слова, что я когда-либо вообще слышала в жизни!

Почти.

– А ты меня… лю… – дыхание перехватило и я снова всхлипнула.

– Люблю. Очень люблю. Даже такую. Тебе какие травки заварить?

Мне стало радостно…

И стыдно.

Он меня любит, терпит, успокаивает, беспокоится, заботится, а я такая… неблагодарная.

И я снова разревелась.

Новый виток слёз был уже не истеричным, но от этого не менее обильным. Вместе со слезами выходили эмоции, которые буквально душили меня совсем недавно. Они выходили и выходили… И выходили.

А затем всё закончилось. И слёзы, и эмоции. Я всё поняла, но при этом мне стало безразлично. Абсолютно. Я в каком-то потустороннем оцепенении приняла отвар из рук демона, выпила, благодарно кивнула и свернулась в комочек. Закрыла глаза… И даже не стала сопротивляться, когда Джерардо, переодевшийся в свежую и не пахнущую дымом одежду, вновь лег рядом и крепко обнял.

Мне нужно его тепло. Его живое тепло.

А осколок всё-таки не так плох… Просто он преподал мне урок. Горький урок. Жестокий.

Наказание и урок. Урок и наказание…