Я только хотела ответить, что представляют из себя эти акулы, как вдруг совсем рядом, в паре ярдов от нас, из воды показался еще один плавник, который тотчас скрылся. И он, увы, был гораздо больше первого.

Нашу шлюпку окружала стая акул.

– Вот, кто это, – спокойно ответил Дэвид, словно ему было не впервой заявлять об этом, схватил двустволку и направил ее в сторону постепенно расходящихся разводов.

Мы втроем уставились на парня с таким видом, как будто он только что спас беззащитного ребенка из пожара.

– Предупреждаю сразу, «макаров» здесь малополезен, вряд ли пробьет толстую кожу.

– Получается, вся надежда на тебя? – срывающимся голосом спросил Кир.

– Получается, что так, – лаконично ответил Дэвид.

Мы затихли. Мне страшно было даже вздохнуть, поэтому я зажала рукой рот, чтобы заглушить звук собственного дыхания. В немой тишине ночи было только слышно, как мелкие волнушки ударяются о каркас шлюпки, да Дэвид нетерпеливо потирает пальцами дуло ружья, ожидая момента.

Ох черт, почему, ну почему неприятности застают нас тогда, когда мы даже не готовы?! Ты – моя главная неприятность. Даже хуже акул? Даже хуже акул. Тогда, когда я нуждалась в поддержке, ты поливала меня грязью. Аза, ты хотела поддержки от самой себя! Чертова эгоистка! Кто бы говорил. Я! Иди учи английский, чертова эгоистка. Да знаешь ли…

Неожиданно из воды показалась пика плавника. Но юноша даже не дернулся. Он сидел так, с ружьем в руке, пока плавник окончательно не скрылся вновь.

– Что ты делаешь?! – зашипела Гарсиа, – ты упустил аолуку!

– Во-первых, – спокойно заметил Дэвид, – акулу, а не аолуку, а во-вторых, – он пристально посмотрел куда-то вдаль, – я не упустил ее.

Как только его слова сорвались с губ, мы все вчетвером услышали громкий выстрел.

Пуля отрекошетила от водной глади совсем малость и исчезла в пучине, как будто и не было. А следом, в паре ярдов от нас, на поверхность поднялось огромное белое брюхо, которое безжизненно повисло между горизонтом.

– Точно в яблочко, точнее, в глазное яблочко, – юноша положил двустволку. – Это должно отвлечь их на немного, за это время мы все должны смотаться отсюда как можно дальше. Вперед!

Мы подлетели к веслам и стали грести с такой силой, словно за нами гонится сам черт. Хотя, наверное, так оно и было… С дюжину чертей, плавающих в Чудовищном омуте и жаждущих свежей плоти.

Та акула, которую убил Дэвид, была просто огромной. Если ее можно было сравнивать с нашей шлюпкой, то она была бы раз в шесть длиннее ее, и примерно в половину – шире. Ее нижняя челюсть с острыми, как лезвия, зубами была безжизненно открыта, а глаз, в который пришлась пуля, кровоточил. Наверное, мне не следовало думать об этом, но все мои мысли приходили к одному: интересно, прострелил ли ей юноша мозг?

Мы стали отдаляться от места, где плавало тело. Мы все понимали, что тягаться с дюжиной акул нам бесполезно. И ты также понимали, что у Дэвида, очевидно, был небезграничный запас пуль, так что сейчас они служили нам больше отсрочкой времени, чем защитой.

– Смотрите! – выкрикнул Кир, и в этот самый момент чья-то голова вгрызлась в борт и стала потихоньку переворачивать нашу шлюпку вверх дном.

Последнее, что я увидела перед тем, как Дэвид залил кровью всю палубу, были ее маленькие и жестокие глаза, отражающие свет керосинового светильника.