– Видишь ли, – сказал Вроблески, – если только человек не конченый маньяк, убийство оставляет в душе осадок.
Он говорил неуверенно, словно сам лишь недавно открыл для себя эту истину и не до конца в ней убедился. Вроблески вышел из оранжереи на террасу. Билли последовал его примеру. Ему не хотелось оставаться один на один с Лорел, кактусами и рельефной картой Иводзимы.
– По моим сведениям, ты не законченный маньяк, Билли. Я тоже, что бы обо мне ни говорили. Поверь. Хотя можешь не верить. Разницы все равно никакой.
Вроблески погрузился в молчание.
– Что теперь?
– Езжай домой, – ответил Вроблески. – Если я решу, что ты мне подходишь, тебе позвонят. Захочешь оставить работу за собой, скажешь: «Я готов поработать на мистера Вроблески». Если же решишь отказаться, то скажешь: «Благодарю, но я отклоняю предложение мистера Вроблески». Хотя полагаю, что ты мне не откажешь, Билли. Еще вопросы будут?
– Деньги?
– Деньги не проблема.
– Почему я?
– Может, прикид твой приглянулся, – небрежно бросил Вроблески. – А может, ты напоминаешь мне самого себя. Такую хрень обычно говорят на собеседованиях, не так ли?
– Угу. На собеседовании что угодно можно услышать.
Встреча выдохлась. Вроблески сказал все, что хотел, и отвел Билли Мура во двор, где стоял «Кадиллак» гостя. В отсутствие хозяина автомобилем, очевидно, занимались, он еще влажно блестел, а вокруг стояли лужи воды, и все-таки, когда Билли осмотрел машину, она не показалась ему чище, чем прежде. Грязь только размазали. Зачем? Нарочно, что ли? Зато стоящий рядом внедорожник сиял такой чистотой и чернотой, что, казалось, засасывал в себя свет.
– Неплохая тачка, я знаю, – сказал Вроблески. – У меня много красивых вещей. Когда я обещал как-нибудь показать тебе свою коллекцию карт, я не кривил душой.
– Хорошо, – ответил Билли, маскируя ответом полное отсутствие интереса. Карты? Кому до них какое дело? Он сел в машину, готовясь вернуться в привычный для него мир. Билли знал: Вроблески работу предложит, и он от нее не откажется, потому что нуждается в деньгах. Он также понимал, что, возможно, подписывается на гораздо большее. И что люди, обещавшие не нарываться на неприятности, не должны так себя вести.
5. Зак Уэбстер ставит себя на карту
Часы показывали шесть тридцать длинного, неугомонного летнего вечера – в это время Зак Уэбстер обычно закрывал магазин. Скорее всего, сегодня больше никто не заглянет – посетителей бывало мало даже в лучшие времена. По сути, Зак мог открывать и закрывать магазин, как заблагорассудится. Никто не дышал ему в затылок. Его босс, Рэй Маккинли, владелец этого и многих других заведений, гордился стилем управления а-ля «спустя рукава» и доверял Заку. Точнее, был хорошо осведомлен о патологическом чувстве ответственности своего работника. Если табличка на дверях возвещала, что магазин открыт с десяти до семи, то Зак будет открывать и закрывать его как полагается.
Магазин назывался «Утопиум», однако название это таило в себе неочевидный подтекст. Оно содержало окольный намек на цитату из Оскара Уайльда: «Если в мире отсутствует Утопия, на такую карту мира не стоит и смотреть, потому что не увидим той земли, куда все время стремится Человечество»3. Зак не уставал повторять всем, кто был готов слушать, что на самом деле карт Утопии существовало великое множество, начиная с версии 1516 года в книге Томаса Мора, а также более поздние гравюры, лубки, оттиски и тому подобное.
Это и служило источником доходов «Утопиума» – магазин продавал картографический антиквариат: карты географические и навигационные, атласы, изредка реквизит картографов, складные циркули, старинный разметочный инструмент. Товар был рассчитан на особого покупателя – чересчур особого, как иногда думал Зак.
Магазин занимал небольшое, темное, обшитое дубом помещение в две комнаты с подвалом-хранилищем в тихом захолустье, некогда районе красных фонарей, который миграция населения, строительная активность и ползучая джентрификация4 превратили в новую «зону искусств и ремесел». С магазином соседствовали галерея непризнанного искусства, лавка продавца валторн и салон уникальных свадебных платьев. Никто из соседей не процветал, что можно было сказать и об «Утопиуме».
Хозяина такое состояние дел вполне устраивало. Он неоднократно объяснял Заку, что среди множества бизнес-проектов магазин причинял забот меньше всего. Увлекавшийся картами и антиквариатом Рэй Маккинли купил магазин довольно случайно, сжалившись над беспросветным положением прежнего владельца и соблазнившись невероятно низкой ценой. В сделку входили помещения, наличный товар и единственный плохо оплачиваемый работник – Зак, хотя последнего никто не предупредил, как долго его собирались держать. Пока что магазин работал, но Рэй Маккинли любил повторять, что главную ценность представляла не сама торговая точка, а земельный участок. Со временем джентрификация наберет силу, землю продадут, и хозяин срубит кучу денег. Что это означало для Зака, не обсуждалось – он вполне мог стать безработным. А заодно и бездомным.