— Какой ещё битвы? — спросил Бубен.

— Битвы детей Света с Тьмой. Кинжал охраняет опасные бумаги Иисуса, неизменно притягивающие к себе его противников.

— Зачем они им?

— Бумаги Иисуса — по сути своей — это чёткая система подготовки воинов со сверхчеловеческими возможностями. Овладеть такой системой подготовки мечтали бы многие.

— Что ты собираешься делать с кинжалом? — Спросила Женька.

— Кинжалом придётся пожертвовать. Подкину я его археологам, — хихикнул Ашан. — Или коллекционерам. Одеду Голану, например!

— Не ты ли ему подкинул оссуарий Йакова? — Догадалась женщина-режиссёр.

— С чего-то же надо было начать, — скромно потупил глаза Ашан.

— Ты сказал, что знал того, кто выковал кинжал…

— Милость Бога, — подсказал Ашан, и Антон кивнул:

— Скажи его имя! Скажи мне немедленно, кто выковал кинжал Милость Бога? — Антон быстро написал на ладони имя мастера Нафтали, и крикнул:

— Имя!

— Ну, Нафтали Бен Давид, сказал Ашан, и Антон распахнул ладонь:

— Значит, всё правда?

— Всё! — Согласно кивнул Ашан. — Кроме «Консенсуса».

Перезвоны молотков! Короткий, но чистый голос молота! Гул наковальни! Гудящее в печи пламя! Шипение воды, обожжённой раскалённой сталью! И пар, и дым, и литьё, и ковка. Трое братьев сдают отцу экзамен на мастерство. Кузнец Давид с пристрастием следит за работой сыновей и не скрывает радости. Он довольно поглаживает бороду. Третий день подряд в искрах металла и брызгах шлака, его полуголые красавцы состязаются в мастерстве. Они куют мечи и наконечники для пик, плавят золото, серебро и медь. Отливают золотые фрагменты оружия и украшений, сооружают щиты и обрамляют оружие таинственным сплавом, в котором горят драгоценные камни, составлявшие таинственный узор.

Кузнеца Давида знает весь гарнизон. Его дом — первый в пристройке к хорошо защищенной крепости, стоящей на Перекрёстке Судьбы. Его многочисленная родня служит в гарнизоне не одно поколение. Его сыновья обучаются внутреннему Уставу гарнизона, кузнчному делу, а по вечерам проходят обучение в школе, изучая Законы и каллиграфию.

Вся семья была при деле. Одни обучали премудростям Торы, другие военному искусству, кто-то работал на соляных копях, иные — в гончарне или кузнице.

Женское население в пустошь не допускалось, но на хозяйственном дворе крепости трудились наёмные работницы, женщины и юные девушки, которые обстирывали гарнизон, пекли хлебные лепёшки и занимались уходом за хворыми в больничном крыле крепости.

В семье кузнеца было пять взрослых дочерей. Все они жили со своими семьями вне стен крепости, в палаточном городке, сразу же за базарной площадью. С ними жила мать, красавица Эстер. В свои пятьдесят она была по-прежнему привлекательна и желанна Давиду. Любовь к ней он переносил на мальчишек, наблюдая в них её черты. Бывало, супруги не виделись месяцами, но тем жарче были свидания, и страстнее ночи.