Я закончила рисовать бутон розы и приступила к стеблю, одновременно возвращаясь к разговору:

– Драконы плодовиты и управляемы…

– Да прекратите же вы! – прошипел дракон.

– Правда сурова, и мы уже говорили об этом, – пресекла я его возмущение, пребывая в слишком потрясенном состоянии, чтобы испытать страх.

Страха не было. Ничуть. Было осознание.

– Драконы плодовиты и управляемы, – повторила я и продолжила, несмотря на раздраженный выдох Арнела, – и императорской семье это известно. Знаете, – я на миг задумалась, – там, в приюте, сестра Мариса сказала: «Мы считали дракониц кукушками, бросающими свое потомство, а вышло… они уже тогда готовились к геноциду». Забавно, мы все считали, что речь идет о геноциде драконов, но на самом деле…

Договаривать я не стала.

Не имело смысла. Здесь и сейчас я сидела и смотрела на листок, где в заголовке значилось «Зверь», а ниже была нарисована роза… и ей требовалась еще пара листочков, как, впрочем, и мне, несколько штрихов для завершения данного расследования.

– Я полагаю, – проговорила едва слышно, – спусковым крючком стало дело «Генверт». То самое дело о магах старой школы, которое объединило людей, продемонстрировав правящим кругам, что наша сила в единстве, абсолютном единстве в стремлении добиться справедливости. Я воспринимала это лишь как свершившийся исторический факт, но… знаете, мне следовало обратить более пристальное внимание на рассказ мистера Оннера о своем лихом пиратском прошлом… Ведь тогда даже пираты присоединились к битве с магами старой школы. И мы победили. Мы – человеческое общество. Невзирая на то что маги старой школы не просто пользовались расположением властей – они имели рычаги давления на императорскую семью.

Забавно, всегда считала людей изначально слабее. Мне было с кем сравнивать – драконы и оборотни, я работала с ними бок о бок, я отчетливо видела их превосходство и в магической, и в физической силе, но лишь сейчас поняла – мы, человеческое общество, сильнее. И да, дело «Генверт» это явственно продемонстрировало.

– Не уверена, но похоже, что идея о смене состава личной императорской гвардии с человеческих солдат на солдат-оборотней возникла именно тогда, – проговорила я, постукивая кончиком писчего пера по бумаге. – И тогда же начались исследования в отношении драконов. Вы сильнее. Вы не болеете. Государству значительно выгоднее иметь население, не несущее потери каждую зиму от очередного простудного заболевания, принявшего форму пандемии с осложнениями. Исключительно экономически выгоднее. И расу драконов начали изучать в основном путем использования самих же драконов, ведь тот же профессор Стентон, при всем своем стремлении посвятить жизнь главному труду «О памяти крови», был вынужден проводить исследования и для империи – государство щедро платило за каждый научный труд. И в какой-то момент правительству стало известно, что драконы – результат вовсе не естественного отбора. Селективно выведенные, плодовитые, управляемые. И все, что оставалось, – выяснить, каким образом управлять вами. Метод управления. Способ воздействия. И я не удивлюсь, если именно тогда правительство устроило в Вестернадане подпольную сеть торговли детьми, преследуя две конкретные цели – получить материал для изучения и… устроить ассимиляцию с человеческим населением.

Я подняла взгляд на Арнела.

– Плодитесь и размножайтесь? – со злой усмешкой вопросил он.

– Что-то вроде этого, – боюсь, я была столь потрясена, что не осталось сил даже на смущение.

Ко всему прочему, меня терзало еще одно страшное подозрение:

– Кто-то из ваших предков об этом знал. Знал и предвидел. Вот откуда заповеди. Вот откуда правила… И вот почему драконы-основатели Вестернадана сделали все, чтобы правда никогда не вскрылась. «Нашу память стерли», – много раз говорил профессор Стентон. Что ж, кажется, теперь я знаю почему.

– Почему? – с трудом, едва слышно, словно отголоском далекого эха, спросил лорд Арнел.

Утверждать точно я не могла, но уже догадывалась:

– Потому что они, отцы-основатели Вестернадана, были управляемыми. Крылатыми, способными летать, но… управляемыми. Не удивлюсь, если после основания города и установки стен вокруг него все эти драконы самоубийственно прервали собственную жизнь.

И я увидела, как побледнело лицо лорда Арнела.