А вот мистер Илнер сидел на защищенных от ветра козлах, он уже вполне пришел в себя после вчерашних чрезмерных возлияний и, как и мы все, был крайне недоволен нагло-издевательскими действиями лорда старшего следователя.

— Мисс Ваерти, а ну-ка держитесь там крепче! — крикнул он, отодвинув задвижку на миг.

— Гоните, мистер Илнер! — мрачно скомандовала миссис Макстон.

Кучер взмахнул кнутом и резко взял вправо.

Последующая дорога не оставляла возможностей для беседы, потому как мы были вынуждены держаться за все возможное — мистер Илнер безбожно гнал лошадей, мы подпрыгивали на ухабах обледеневшей дороги, но никто не жаловался. Никто даже не собирался жаловаться, мы были преисполнены желания успеть к третьей свахе прежде, чем до нее доберется лорд Давернетти, и всецело полагались на кучера.

Мистер Илнер не подвел.

Срезав дорогу путем проезда по таким закоулкам, о которых едва ли знала даже полиция, он вывернул на главную дорогу и остановился у белоснежного, украшенного серебристыми лианами дома в тот самый момент, когда лорд Давернетти показался на повороте.

Старший следователь был вынужден придержать лошадь, я же, гордо вскинув подбородок, покинула карету, опираясь на поданную мистером Илнером крепкую ладонь, после чего мы с миссис Макстон уверенно направились к дому свахи номер три.

И…

И я остановила нас обеих, едва ступив на порог.

Что-то неуловимое, какое-то странное чувство опасности, словно бритвой полоснувшее в миллиметре от шеи…

— Мисс Ваерти, стойте! — крикнул стегнувший коня лорд Давернетти.

Но меня уже было не остановить.

Оттолкнув миссис Макстон подальше, я в мгновение призвала «Praesidium» и, окутав себя щитом, вбежала в дом, на ходу срывая плащ. На дворецкого миссис Томпсон, уже практически бездыханного, я едва ли глянула — помочь человеку, захлебывающемуся вязкой смолой «Etmortuusest», можно было и не глядя — я швырнула в него рассеивающим заклинанием и, услышав надсадный кашель освобожденного, взбежала на второй этаж.

И остановилась, с дрожью, с замиранием сердца отсчитывая секунды.

«Gehénnam» — адское пламя, за несколько мгновений до активации начинает тикать, уподобляясь часам, отсчитывающим последние секунды жизни…

Тихое, пробирающее до костей нарастающим ужасом тиканье я услышала, едва подойдя к первой двери от ступеней.

Очень осторожно потянула ручку вниз, краем сознания отслеживая шаги вбежавшего в дом старшего следователя, распахнула дверь и, четко глядя на призрачно-огненные часы, висящие над стремительно седеющей женщиной, произнесла:

— Rigescuntindutae!

Адское пламя, уже готовое уничтожить жертву, полыхнуло, переливаясь мощью, и… застыло все теми же призрачными часами. Это все, что нам оставалось, — взирать друг на друга: мне, уже шатающейся от применения подряд трех заклинаний, и заклинанию, несоизмеримо мощному в сравнении с моими возможностями, но не способному противостоять простейшим магическим приказам. Воистину у меня не было ни единого шанса его развеять или уничтожить, но вот остановить на срок до четверти часа я могла.