Посмотрев на вошедшего в гостиную мужчину, закусила губу и сжала пальцы, чтобы не сделать какую-нибудь глупость. Как давно я не видела его таким. Черный костюм великолепно сидит на атлетично сложенной фигуре, темные волосы уложены немного небрежно, а на лице его фирменная асимметричная улыбка. И эта улыбка адресована не мне.

— Дорогой, я так рада, что ты смог зайти, — прощебетала блондинка, протягивая к нему руку. А Эрик легонько поцеловал ее и приобнял девушку за плечи.

Господи, как же больно. Будто мне всадили огромный нож прямо в сердце. Я резко вдохнула ставший вдруг отвратительно горьким воздух. Хотелось закричать, устроить безобразный скандал, хотелось наброситься на них с кулаками, чтобы им стало так же плохо. Но я осталась сидеть, стараясь ни взглядом, ни жестом не выдать эмоций, чтоб бурлили внутри меня. И только жалобно скрипел судорожно сжатый в холодных пальцах карандаш.

— Хочу представить тебе Вивиан Вуд, — сверлом впился в голову пронзительный женский голос. — Она рисует мой портрет. Вивиан, это тот самый Эрик, мой жених.

— Портрет? — хмыкнул Эрик, с интересом глядя на меня. — Занятно.

— Очень приятно, — хрипло ответила я, с трудом прочистив горло.

— Мне тоже, мисс Вуд, мне тоже, — немного задумчиво сказал мужчина.

Его взгляд скользил по мне, а я взмолилась беззвучно. Ну же! Прошу тебя, вспомни! Вспомни и закончи этот фарс, родной, пожалуйста!

Но нет, не вспомнил. Нахмурился на секунду, но потом снова повернулся к своей «невесте».

— Я просто обедал и зашел пожелать тебе хорошего дня, так что не буду отвлекать. — Он поцеловал ее в щеку, а потом кивнул мне: — Вивиан, был рад встрече.

И вышел прочь. А я снова спряталась за мольбертом и стала бездумно наносить штрихи на бумагу. Сосредоточиться на работе получалось с трудом. В голове толкалась сотня разных мыслей, а счастливое щебетание девушки буквально выкручивало мне внутренности. Поэтому через час я решила прекратить свои мучения и, торопливо попрощавшись с довольной Аннабель, почти бегом бросилась к себе.

Влетев в свое временное пристанище, просто рухнула на старый диван и разрыдалась. Горько, бессильно, отчаянно. Как же мне плохо. Даже дышать больно. Хотелось найти какой-нибудь угол, свернуться там в клубочек и умереть. Ничего не видеть, не слышать, не чувствовать…

Это все похоже на какой-то кошмарный сон, вот только не знаю, как проснуться. И могу ли проснуться вообще? Когда-то казалось, что наша любовь будет вечной. А сейчас я смотрела на то, как любимый целует другую, и не понимала, как такое могло случиться. Да, Эрик не виноват, но от этого не становилось легче. Мой мир рушился, и я совершенно не представляла, что делать и в какую сторону идти. Потерянная маленькая девочка, брошенная и одинокая.

Не знаю, сколько я так прорыдала, оплакивая себя и свою жизнь. Но в чувство меня привело ощущение маленькой ладошки, гладившей меня по волосам. Недоуменно дернулась и приподнялась на руках.

— Эмили? — голос звучал хрипло и надсадно, будто в горло засунули кусок наждака.

— Ты плачешь, — ласково произнесла девочка, сидевшая рядом. — Не надо.

Я медленно выпрямилась и вытерла мокрые щеки. Слезы кончились, оставив после себя лишь резь в глазах и туман в голове.

— Как ты вошла?

— У тебя была открыта дверь, — пожала плечами она. — Я услышала, что тебе грустно, и решила зайти и помочь.

— А, ну да, — пробормотала я.