(Анхель де Куатье)

К вечеру воскресенья я была обновленной версией себя после немалого количества лекарств, которые прошли через мою печень. Чувствовала себя намного лучше и уже в понедельник, как и подобает, готова была выйти на работу, хоть Александр и предлагал взять несколько дней больничного.

Обыденный вечер в крохотной гостиной на диване под пледом стал навевать тоску. Предновогодние фильмы, что заезженной киноплёнкой крутили настолько часто, что можно повторить диалоги героев даже спросонья, утомляли. Я бесцельно щелкала каналы, не останавливаясь на одном дольше минуты.

Экран телефона, что лежал рядом, загорелся. Один вопрос, одна фраза из нескольких слов заставили сердце биться так часто словно крылья колибри. Я перечитываю сообщение от неизвестного номера раз за разом, впиваясь взглядом, пытаюсь увидеть другой смысл в вопросе «Что на тебе сейчас надето?», но не могу. Как сочетание букв сложенные в правильные слова, могут пропитаться флиртом, посылая приятные импульсы в места возбуждения. Здравый рассудок всё же был ещё при мне и разумно было не отвечать на странное смс от незнакомца.

Звонок в дверь заставил меня отложить телефон и не гипнотизировать чёртову строчку. На пороге стоял совсем юный паренёк в курьерской жёлтой форме.

— Королëва Алексия? — задал он вопрос, ещё ломающийся голосом глядя в папку-планшет.

— Да, это я.

— Распишитесь, — курьер протягивал планшетку и ручку, попутно сверяя адрес и мои инициалы на небольшой коробке у него в руках.

Поставив быстро закорючку на листке бумаги и, получив свой неожиданный презент, помчалась искать ножницы, для распаковки. Несколько нехитрых движений и вот я уже могу лицезреть содержимое, от которого моя челюсть грозила свалиться на пол.

Даниэль

Надоело. Надоело просыпаться в своей холостяцкой квартире, в которой не так давно закончился ремонт-он априори ещё не мог наскучить, и смотреть на чёрный глянцевый потолок, в котором отражались обнажённые силуэты. Надоело не помнить, а точнее даже не пытаться запоминать имена тех, с кем засыпал в кровати, за безнадобностью. Каким бы хорошим и даже космическим не был трах, но он был одноразовым. Девицы были все красивы, даже некоторые реально побывали на обложках новомодных журналов. Попадались из них и далеко не глупые экземпляры, с которыми можно было поговорить до секса. Но это быстро приедалось. Чего-то не хватало... Какой-то остроты с каплей дикости и сладкого аромата.

Блондинки, брюнетки, рыжие — они всё мелькали в моём калейдоскопе, не задерживаясь надолго. Лица, голоса, какие-то манеры не оставляли чёткий образ в моей памяти. Конечно были те, кто не падал к моим ногам, на кого мои чары не действовали, ведь я — не Господь Бог. Но и это не подогревало во мне азарт, некий интерес.

Проявив несколько знаков внимания девушки быстро давали понять, как будет развиваться дальнейшее наше общее. Они говорили об этом не только словами. Их выдавали томные взгляды, язык жестов. Всегда было понятно твёрдое "да", заигрывающее и кокетливое «ну не знаю», и твёрдое нерушимое "нет». Все были одинаковы и предсказуемы.

Кроме одной.

Образ нахально дерзкой красотки с прелестными кудряшками не выходил из головы. Сначала я увидел еë глаза — карие омуты, что светились детским любопытством, а не плотоядным взглядом в мою сторону, как у большинства. Это заинтересовало. Девушка безусловно была сексуальна: округлые бедра, грудь — своя уверенная и подтянутая двоечка, розовые губки и немного пухлые, но милые щечки. Таких по красоте как она было ещё парочку в студии, но лишь она смогла заинтересовать своим языком тела. Оно манила и искусно завлекало, посылая зазывающие флюиды, что безоговорочно действовали на меня. То, как она задумчиво покусывала губу, сосредоточенно что-то перемешивая или добавляя нужное количество специй в маринад. То, как она заигрывающее накручивала локон на палец, что хотелось намотать эту кудрявую копну на кулак, сжимая тонкую шею. А эти юбки? Кто вообще ходит в них зимой? Это просто противозаконно надевать такие юбки и так нагибаться, упираюсь локтями об стол и заманчиво прогибаться в спине.

Всё, что было в ней так и кричало: «Трахни меня прям на этом столе». Еë дерзкий и ядовитый язычок, который хотелось попробовать на вкус у себя во рту, и яростный взгляд, прожигающий во мне дыру размером в футбольное поле — перекрывали всё, обнуляли наше общение до уровня ниже плинтуса.

Но она хотела. Эта девочка не просто хотела секса. Она хотела его со мной. Обычно Алекса не слышала, как я подходил, но потом чувствовала моё тепло всем телом, когда вставал за еë спиной. Так близко... А потом ещё ближе. По телу прошла дрожь. Еë лопатки касались моей груди, а ее ягодицы — бедер. Интимно и немного пошло.

Я чувствовал, как восторженно в предвкушении замирало еë тело, стоило мне нарушить границу дозволенного, посылая обратные импульсы мне в пах. Я видел, как появляются мурашки на открытом участке шеи, стоило мне полоснуть по ней мимолётным горячим дыханием. Слышал, как учащается еë дыхание и грудная клетка начинает подниматься выше и тяжелее, что однажды, мне удалось разглядеть кусочек заманчивого изумрудного кружева. Но верхом дальнейших фантазий был еле слышный стон, сорвавшийся с пухлых губ.

Да, девочка, ты текла.