— Выпьешь. И я не дам тебе спать, пока ты этого не сделаешь.

Под его пристальным взором я сделала ещё один маленький глоток. Теперь это ощущалось мягче, а першение и боль в горле почти не чувствовалась. Но из-за температуры моего коктейля и из-за наличия двух одеял, я стала покрываться потом и принялась скидывать с себя тяжёлую ношу.

— Не-е-ет. Так не пойдёт. — Александр вернул одеяла в прежнее положение, накрыв меня ими и замотав ещё больше, что оставались на поверхности лишь голова и ладони. — Тебе нужно пропотеть.

Я захныкала от этой пытки, чувствуя, как капельки пота стали накапливаться и скатываться вниз по телу. Это словно находиться в кедровой бочке, а каждый новый глоток молока — подбрасывание углей в самое пекло. Пальцами ноги, я попыталась прорыть себе путь на свободу, но мои проделки быстро пресекли. Александр сел рядом к изголовью кровати, захватив мой кокон в свой плен объятий. Стало ещё жарче. Но такие пытки я готова была терпеть гребанную тысячу лет впрямь в этом котле, если этот мужчина будет рядом. Его родной запах тела и парфюма заполнил мои лёгкие, создавая идеальное сочетание.

Мешал сладкий запах мёда, который своими парами был прям под носом. Поэтому я стала чуть быстрее избавляться от своего лекарства. Когда наконец-то показалось дно стакана, я с чистой душой отставила его на тумбочку, нагло укладывая голову на грудь Александра. Сил смущаться не было. Хотелось ужасно спать и тихие покачивания в его колыбели рук, способствовали моему быстрому засыпанию.

Я растворялась в тишине и равномерном биении сердца у меня под ухом. Хотелось, чтобы это вошло в привычку.

Когда мы жили с Павлом, однажды я примерно также сильно разболелась зимой: сильная нагрузка, ослабший иммунитет — вот и результат. А мой парень тогда не то чтобы сходил в аптеку или приготовил мне чай с лимоном... Нет. Он ушёл перекантоваться к друзьям, чтобы я его не заражала. И в тот момент, я не думала, что он поступил эгоистично. Занималась сама своим лечением, уча лекции для сессии и плакала по ночам в подушку.

Тепло разлилось по венам, согревая изнутри, прекращая мелкую дрожь. И причиной было отнюдь не кучу одеял или ужасно сладкое молоко. Моим лекарством стала забота Александра.

Что же ты делаешь? Я теперь просто не смогу по-другому. Без тебя.

— Спасибо, — прошептала настолько тихо, что не была уверена, что он меня услышит.

— Я испугался за тебя, — сказал он чуть громче, поглаживая меня по волосам. — Особенно, когда свалилась в обморок в прихожей.

— Спасибо, — повторила, уткнувшись носом в его грудь, сжимая сильно, на сколько смогла ткань рубашки.

И снова наслаждалась тишиной и нежными прикосновениями. Но меня мучил ещё один вопрос, который все стеснялась задать.

— Моя одежда... — начала я несмело. — Это ты меня переодел?

Я ощутила, как он кивнул.

— Всё было влажное.

Кажется, Александр почувствовал, как напряглось моё тело и быстро добавил:

— Старался не смотреть... Хотя было сложно устоять, — его голос отдавал приятной хрипотцой. — Но я оставил нижнее бельё. Хотя по-хорошему и его нужно было снять.

Я сглотнула вязкую слюну, представляя, как моё бессознательное тело раздевают до гола его руки. Не успев разыграться шальной фантазии Александр снова принялся меня укачивать словно дитя, шепча куда-то в мои волосы, что он будет рядом. Глаза закрылись, но я успела почувствовать прикосновение горячих губ в висок.