Мамаши зашикали на них, но потом тайком поаплодировали.
Присцилла вела себя так, будто ничего особенного не происходит, и я принял правила ее игры: лениво улыбался, разглядывал интерьер, делал вид, что я здесь свой человек, чувствую себя как дома и не замечаю арктического холода.
— Мы вроде нарываемся на скандал? — заметила Присцилла, когда взбешенный официант молча подал нам карту вин.
— Так ведь мы за этим сюда и пришли, разве не так?
— Почему, Ал? — сказала она, невинно округляя глаза. — Что ты имеешь в виду?
— Ты хотела посмотреть, что произойдет, когда маленький коричневый солдатик Ник окажется в окружении разъяренных львов.
— Ал, я никогда…
— Заткнись, Присцилла, — с любезной улыбкой произнес я. — Давай лучше поговорим о Ник.
— Ты можешь уйти, если хочешь, — сказала она, опустив глаза.
— И отказаться от прекрасной еды? И не подумаю.
Она посмотрела на меня исподлобья, потом кивнула:
— Говори, что ты хочешь знать.
Я спросил ее о дружбе с Ник, давно ли они знали друг друга, какой образ жизни Ник вела, с какими мужчинами встречалась, не было ли у нее в последнее время неприятностей.
Они дружили уже много лет. Ник вела бурный образ жизни. Торопилась жить, любила гулянки. Мужчин было много, больше, чем Присцилла могла сосчитать. Никаких неприятностей — все любили Ник.
— Может быть, один из брошенных дружков ее ревновал?
— Может быть. Она порой заводила несколько связей одновременно. Я говорила ей, что не стоит так делать, но ей иногда было трудно отпустить парня. Она в этом смысле была девушкой необычной. Но ни один из тех дружков, которых я знала, не способен расправиться с ней таким образом.
— Не могла бы ты назвать несколько имен?
— Пожалуй, нет, — прямо ответила Присцилла. — Я сообщила имена полиции — пришлось, но теперь мой рот на замке. — Она наклонилась вперед. — Я думала, ты хочешь побольше узнать про Ник просто из любопытства. Но это не так, верно?
— Я хочу знать, кто ее убил.
— Мы все