― Совсем не помню. По-моему, она высокая брюнетка с пламенными черными глазами, одетая в черное, и одежда развевается вокруг ее тела, как шаль белой королевы. У нее была и шаль, бабушка закалывала ее бриллиантовой булавкой. Помню, мама говорила, что ее бриллианты порочны. Это меня очень рассмешило, не знаю почему.

― Бриллианты? Боюсь, они уже давно исчезли. Ни одного не видел. И она не очень высокая, хотя так может показаться ребенку. А одежда теперь тоже часть легенды.

― Да, знаю, она одевается, как восточный мужчина. А почему бы и нет? ― Я хлопнула руками по коленям. ― А я одеваюсь, как западный, в конце концов.

― Но вы не ввели меня в заблуждение. ― Опять ему вроде стало легче. Он встал. ― Хорошо, пойду и посмотрю, как дела. Определенно попытаюсь убедить ее принять вас сразу. Возможно, она согласится и встретит вас с распростертыми объятиями, но если нет, мы все организуем, чтобы вы остались на ночь. Хорошо?

― Хорошо.

― Тогда договорились. Немедленно дам вам знать. ― Он неопределенно улыбнулся и покинул нас.

Я подошла к бассейну и села рядом с Хамидом.

― Слышал все это?

― Большую часть. Можно сказать, забавная обстановка. Закурите?

― Нет, только что, спасибо. Я вообще-то мало курю.

― А он много.

― В каком смысле?

― Гашиш.

Я вытаращила глаза.

― Серьезно? А откуда ты знаешь?

Он пожал плечами.

― Вы на его глаза не обратили внимания? И есть еще признаки, заметные. Он курил, когда мы появились.

― Вот почему он был такой сонный и не от мира сего! Он сказал, что спал, и дал понять, что это просто сиеста. Я думала, что он не спал часть ночи из-за бабушки. Курил! Ничего странного, что он не хотел никаких помех!

― Не думаю, что он плохо на вас реагировал. От курения расслабляешься, приходишь в хорошее настроение и не знаешь, что делаешь. Ему было трудно думать. Я сам курил, все в Ливане пробуют.

― Правда? И вы?