И в песне его звучала горечь и обида, не находящая ни выхода, ни хоть какого-нибудь ответа. Лишь печаль, переполняющая сердце человека, у которого отняли все, чем он жил.

Я тихо подошла к нему и присела неподалеку, стараясь не нарушить его покой. Музыка для него была сродни медитации – я не раз замечала, как в песнях он забывал свою печаль, забывал о прошлом, которое терзало его. И сейчас в его прошлом лишь прибавилось печали, отчего еще больнее было слышать, как он поет.

Я взглянула на его руки. Пальцы теперь превратились в кривые, крючковатые отростки и заметно подрагивали. Хьялдур пытался спасти их, накладывал шину на каждый отдельный палец, но разве можно что-то сделать с такими ужасными травмами, когда за окном воют волки, а в темные ночи из домов пропадают младенцы?

Когда скальд начал очередной куплет, я подала голос, запевая вместе с ним. Я хорошо знала эту песню – чаще всего он исполнял ее на похоронах, и заставлял меня учить ее, так как в нашем краю именно такая музыка имеет наибольший спрос.

Так мы и сидели с ним вдвоем под ярким месяцем, думая каждый о чем-то своем и изливая свою горечь в песне. Ведь если подумать, у нас с ним было много общего – я тоже потеряла то, что было мне дорого.

Вот только виновата во всем была я и только я.

– Здравствуй, Майя, – наконец песня закончилась и скальд, шмыгая носом, обратился ко мне.

– И тебе, Хендерсон.

– Поздравляю… Получить капюшон друида в таком возрасте очень нелегко.

– Капюшон? А… – я невольно слабо улыбнулась. – Спасибо.

– Ты первый друид бога-ворона, которого я вижу за много-много лет.

– Ты видел и других? – удивилась я. – А куда они делись?

– Ну… – вздохнул Хендерсон. – Друиды ведь не поклоняются одному лишь духу. Бог – собирательное. Множество духов оленя, вместе они олений бог… Духи волка, быка, медведя… А вот дух ворона всего один.

– Ун, – кивнула я.

– Верно. И люди не любят Уна, а зря.

– Ты что-то о нем знаешь? – оживилась я и подползла поближе, усаживаясь напротив скальда. – Расскажи, Хендерсон!

– Ну будет тебе, будет, – вздохнул он. – Как могу я отказать девочке в красивой истории?

Он прочистил горло, дрожащей рукой вытер свое лицо и тихим, загадочным голосом начал свой рассказ.

– Ун не всегда был духом. Есть духи от рождения, те, кто появились в другом мире, а есть те, кто стали такими за свою исключительность. Вот и Ун стал таким же…

– А что он сделал?