Марина усмехнулась.

— Помню.

— Это действительно так.

Секунд десять оба молчали. Потом Марина произнесла тихо:

— Ко мне приходил следователь. Задавал вопросы всякие. Я хотела ему сказать про вас, но почему–то забыла об этом.

— Ну, начнём с того, что не «почему–то». Тогда, на кладбище, я дал тебе на это установку, и если бы ты даже что–то и вспомнила, то следователю бы всё равно ничего не смогла сказать. Что–нибудь отвлекло бы вас. Ну, ты понимаешь.

— Уф-ф! — Марина поправила волосы и только тут вспомнила, что собиралась пить кофе. Да, придётся, похоже, пока об этом забыть. — Вы что, хотите сказать, что действительно какой–то там экстрасенс? Не сумасшедший?

— Твой брат тоже не был сумасшедшим.

— Ага, не был! — недоверчиво сказала Марина и усмехнулась. — Что я, не помню, что ли?

— Депрессия — это ещё не безумие. Да и то, это… впрочем, нет, — похоже, Терехин хотел добавить что–то еще, но, очевидно, решил эту тему не затрагивать. — А если на то пошло, все мы сумасшедшие. Ты, я, психиатры, президенты. Все. Теперь я отвечу на твой вопрос. Да, я действительно экстрасенс и телепат, один из самых сильных в мире. Я в состоянии читать твои мысли.

«Во гонит! — с восхищением подумала Марина. — Он — полный псих, но… как человек очень интересен. Нечасто таких встретишь… Но когда же всё–таки Саша успел ему сказать, что мы с ним спали? Ведь этот толстяк говорил, что его выписали за день до похорон. Как они могли связаться?»

— Если ты считаешь, что я виновен в смерти твоего брата, то ты очень сильно заблуждаешься. Я его не убивал. Я был в больнице. Но я знаю, кто убийца…

— Да, я помню. Вы говорили, я вспомнила потом. Его зовут Астронавт, так?

— Тише, тише! — Терехин замахал руками. — Ты не должна произносить его имя в замкнутом пространстве! Неужели ты хочешь, чтобы он тебя услышал?!

Вот так заявочка. Параноик обыкновенный — его в зоопарк надо, чтобы за деньги детишкам показывать. Астронавт! Он что, из космоса, что ли?

— Он не принадлежит нашему миру! — заговорщически зашептал сумасшедший, словно и в самом деле прочитав её мысли. — Мне сказал об этом твой брат. Он прибыл из, — тут Марина не поняла, что он сказал: то ли из «моего праха», то ли из какого–то «Мерлопрака», — чтобы убивать и насиловать. Я открою тебе ужасную тайну: ОН OДИH ИЗ СОШЕДШИХ С УМА БЕЗЫМЯННЫХ! «За и над человеком, вне и внутри человека свирепствует война, — похоже, он начал кого–то цитировать. — Человек, я и ты — это не единственное место битвы, но он является одним из её участков. Разум и тело… ммм… разум и тело разорваны, изрезаны, искромсаны, опустошены, истощены этими силами и властями при их космическом конфликте, который мы даже не можем опознать». Ты понимаешь, о чём я?

— Да не совсем, если честно.

— А я и не думал, что поймёшь. Женщины не способны на мыли… тьфу, мысли о запредельном. В общем, так, моя рыженькая. От Саши должны были остаться кое–какие записи. Я знаю, что он их делал. Мне они нужны.

Только теперь до Марины дошло, что Терехин пришёл к ней за чем–то. («Какие ещё записи?») А ведь она сразу могла предположить, что ему что–то от неё надо. Именно что–то — нечто физическое. Возможно (да не возможно, а так и есть), этот жирный мудак просто наплёл ей чушь про Астронавта лишь для того, чтобы запудрить ей мозги, навешать лапшу на уши. Пути психопатов неисповедимы. Та вещь (записи) была необходима ему под любым предлогом.

Но вряд ли. Похоже, он не играет роль, а искренне убеждён в своей правоте. Он — псих, его место в дурдоме, из которого его непонятно как выпустили. (Что, если он сбежал?!) И ему нужны какие–то записи Саши.