Но тот принял эти слова на свой счет:

– Слыхал от наших, оне в статс-дамы про вас сильно думают. Дитенки народились, а защитить верные нужны, а где их взять-то? Токмо из тех, кто верного воспитал. – На сей высокой ноте дверь захлопнулась.

Супруги с опаской смотрели на доставленное, но жена решительно взялась за нож и срезала печать с сумки. В свертке, который она достала, лежало женское парадное мундирное платье дорогого темно-зеленого сукна, с пышной юбкой и изумрудным подбором. Украшало мундир золотое шитье по низу юбки, воротнику и обшлагам.

В конверте лежало напечатанное чернилами цвета морской волны приглашение на завтра в Зеленый дворец. Скромное такое, почти семейное мероприятие – завтрак с ее королевским высочеством принцессой Марианой. И в конце стояла размашистая личная подпись. Ничего особенного, что, завтраков народ не едал? Только у женщины текли слезы, и она непрерывно твердила: «Честь-то какая!»

Уже почти коллежский асессор налил себе рюмку горькой настойки, хлопнул не хуже уехавшего фельд-курьера, две минуты посидел, осознавая происшедшие перемены, потом вскочил и помчался на службу. Супруга целеустремленно начала ревизию одежды, осмотрела обувь и украшения, готовилась к завтрашнему дню до приезда портного. Потом не без удовольствия вытерпела примерку мундирного платья и согласилась ждать подгонки.

Утром проснулся и подумал: «Почему я не умер маленьким?» Потом вспомнил, что все же умер, сейчас живу в другом мире и мучаюсь не от похмелья, а от магического истощения. От похмелья мучиться легче – хоть понятно, чем лечиться. Еле встал и был отловлен Кидором.

– Его королевское высочество, пока вы почивали, изволил отбыть со свитою. Выказал вам свое удовольствие. По возможности ждет на службе. Лекарь обещал, что ваше недомогание уйдет без последствий. Однако советовал не творить чародейства с неделю.

Дальше дело пошло по накатанным рельсам – мытье, завтрак, одевание. Перед отъездом выстроил слуг и, в честь посещения дома его королевским высочеством, наградил их серебряными часами, дав выбрать из тех, что остались от прежнего хозяина дома. Даже Кидор не смог отказаться, а остальные и так были очень не против.

Сразу по приезде на службу был затребован в покои его милости. Тот потащил в пробковую переговорную комнату:

– Я тебе адрес давал, там все отравлены оказались. Твоя работа?

Я принял покаянный вид и возразил:

– Ваша милость, нижайше прошу прощения, но хочу спросить – оно вам надо забивать голову столь ничтожным вопросом? Сейчас вы можете дать любую клятву – что не давали приказа уничтожить заговорщиков, что ничего не знаете про случившееся. Если и подозреваете, так вины вашей в том нет, любой подозревать имеет право, запрета нет. Если вдруг найдут виноватого, он тоже при любом допросе подтвердит, что действовал без приказа, по собственному разумению, в известность своих начальников не ставил и виноват только сам.

Принц дернул меня за ухо:

– Словоблуд! Молчи уже! Мало ли на кого я в горячке наругаюсь?! Ты всех под корень уничтожать будешь? Все! Без моего прямого приказа никого больше не трогай! Понял?!

– Так точно, ваша милость. Однако хочу заметить, я вам не говорил, что отравление моих рук дело.

– А то я не понял сразу! К Лауркиному обидчику пришел, всех порешил. Сюда заглянул, тоже живых не оставил. Тебя на улицу выпускать страшно. Ты на дуэли что-то говорил про диверсионную подготовку?

– Так точно, ваша милость. Дядя готовил. Хотя в открытом бою слабоват.

– Бойцов без тебя достаток. Ты, знаю, алхимик. Теперь выходит, и с ядами знаком?

– Признаться, знаком, ваша милость.

– Цикута, мышьяк, болиголов?