Мой ночной сон потревожили крики. Я вскочил, натянул штаны, накинул куртку на голое тело и взял в руки палаш.
— Сиди, — приказал я Рине, что одевалась, не выпуская из руки один из мечей, которые выдали нам наги. — Оденься, — опознал я звуки боя.
Мгновение подумав, — слишком долго одевать доспехи, — я схватил щит и выскочил наружу, стараясь одним взглядом охватить всю картину боя, заодно коря себя за то что не задумался даже сформировать нормальный лагерь. Или приказать ЛанХо, так как в следующее мгновение понял, что не знаю, как это должно быть сделано.
Центр лагеря отмечали три палатки, моя, Солнышки с Мири и Ици. Как раз перед моей входом в мое жилище, в свете костров троглодиты и гоблины отбивались от низкорослых, ловких, на вид, рептилий. Цокала Ици, орал Бумцырь и Помело, вроде им помощь не требовалась.
Слева от меня рычали гноллы, пробиваясь к центру. У них на загривке висели твари, похожие на них же. Псоглавцам приходилось туго, доспехов они, конечно, не успели одеть, а среди нападавших наоборот мелькали чудища в латах.
Из стоящей рядом палатки ударила «Волшебная Стрела», испепелив одного из вампиров, которых сдерживали наги, защищая нас.
— Лекаря! — раздался из шатра крик дриады.
Следом выскочила и она сама, яростно блестя глазами.
— Мири, — крикнул я ей. — «Кожу» на гноллов, — приказал я девушке, когда она повернулась ко мне, потому что иначе их сметут.
— Но… — растерянно начала она.
— «Кожу» на гноллов, я сказал, — пришлось заорать на нее.
Сам же сунул голову в палатку:
— Рина, за мной, — и бросился к шатру змейки.
На мягких шкурах лежала нага без сознания, а кровь из шеи пропитала мех ковров.
— Лечи, — приказал я гоблинше, когда она зашла.
Она бросилась к пациентке, а я вышел из шатра. На меня напала мелкая тварь из тех, что резвились у троглодитов и гоблинов. Похожа она была на чешуйчатого и хищнего хомяка на двух лапах с длинными когтями на руках. Я легко срубил ему голову, когда он прыгнул на меня. После поднял голову, пытаясь что-то предпринять в этом ночном хаосе.
Нагов осталось трое, четвертый лежал, истекая кровью. Гноллы пробились к нам, но притащили еще тварей. Псоглавцев осталось на ногах только пять, врагов было семеро. Троглодиты и гоблины отступали, теряя товарищей. Кому помочь? В этот момент, дриада помогла мне принять решение. Мири ударила в противников гноллов «Волшебной Стрелой», убивая одну из тварей, а в следующую секунду бросила на рептохомяков «Шквал», что утащил большую часть.
На вампиров я прыгнул в ту же секунду, когда от рук дриады пал первый волкоглав. Огонь во мне, огонь вокруг. Кровососы побежали, когда я уже поразил двоих палашом, одновременно зажигая их тела, что тут же осыпались пеплом. Наги воспользовались заминкой противника и нашинковали еще парочку. Преследовать их не стали, я повел их на волкоглавов, но и они скрылись в темноте. Мы отбились, решил я. Но ошибся. Мелкие тварюшки смели мою пехоту, обойдя справа и атаковав ее в спину, заодно заставив дриаду заботиться только о себе.
Я прыгнул метров на пять, при приземлении пожелав себе, что-то вроде воздушной подушки. А когда коснулся земли, отправил под ноги чувствительный запас своих сил, вызвав локальную тряску и приняв успевших прыгнуть на меня рептохомяков, ледяными шипами и сталью. Десяток тварей я уничтожил за секунды. Я был быстрее, сильнее, но энергия моя таяла. Никто не спешил мне на помощь и я в очередной раз приготовился умереть. Чувствую, вернулись в бой вампиры с волкоглавами, иначе мы с нагами и гноллами давно порвали бы этих банных мелких тварей.
— Станцуем, хомячки. Я настругаю из вас шашлык. И сам пожарю, — потратил я дефицитное дыхание на пафосную фразу и «зажег» палаш.